Вспотевший Кабан одернул рубаху, сделал еще один шаг и облегченно выдохнул.
В эту же секунду толстяк пропал из виду и что-то оглушительно хлопнуло. От брусчатки на мосту с громким звоном отскочил покореженный меч. На мгновение завис в воздухе, а затем, резрезая водную гладь, ушел на дно. Ключ булькнул за два локтя до берега, погрузившись в мутную илистую жижу. Напряженное молчание прервал осунувшийся Козырь, разочарованно ухнув. Лис закрыл глаза и уронил лицо в песок: Кабан никогда не был ему другом, но относились они друг к другу с сочувствием.
Козырь отрешенно махнул рукой. Хлын с Лихарем, теперь молчаливые, поднялись на мост. Поломанное от удара невероятной силы тело толстяка, приподняли за руки и ноги. Хрустнул вырванный плечевой сустав. То, что раньше было мрачноватым тучным парнем, рисующим во времена сильного волнения, а теперь лежало кучей переломанных костей, соратники сбросили в воду, поднимая с мостовой прибитую дождем пыль и грязную солому.
— Козырь, как же это так? — растерянно шепнул в пустоту Хлын.
Козырь в бессильной ярости пнул песок и выудил с илистого дна вычурный ключ.
— За мной, — рявкнул главарь, отряхивая руку от грязи и быстро поднимаясь на мостовую.
Пришибленный Хлын, с наспех нахлобученной шапкой, и Лихарь подняли Лиса под руки и поволокли, стонущего, за Козырем. Рыжий безвольно висел в руках у бывших соратников, оставляя за собой борозды разрытого сапогами песка. Только единожды, собравшись с силами, он сделал широкий шаг, переступая через рисунок Кабана.
Последним от берега уходил Щур. Невысокий щуплый бандит задержался, стирая носком прохудившегося сапога нарисованные на песке башенки.
* * *
Роланд неспешно сковыривал глиняную корку с тушки. Серая шерсть, намертво приставшая к глине, легко отделялась от пустившего сок мяса. Ни лука, ни стрел у похитителя не было, а просто так, голыми руками, даже самый удачливый охотник русака не поймает. Зажарившаяся тушка при жизни, скорее всего, была зайчихой, уводившей опасность от детенышей. Марушка вздохнула — зайчат, если они не сильно маленькие, покормит любая другая серячка, пробегающая мимо. Но шансов выжить у них теперь становилось значительно меньше. Есть сразу расхотелось. Девочка мрачно посмотрела на похитителя, без зазрений совести, вгрызающегося в сочную заячью ногу.
Роланд заметил ее взгляд, но истолковал по-своему.
— Ешь, — подвинул ей лакомый кусочек.
Марушка отвернула лицо, выражая этим жестом все презрение, на которое была способна.
