— Ну, кивни хотя бы! — раздражаясь, рявкнул Роланд.
Марушка несмело кивнула — наверное, не стоит с ним спорить. Пока что. Похититель подвинулся к девочке и одним легким движением, развязал хитроумный узел. Марушка удивленно захлопала глазами — как он это сделал? Затекшая нога покалывала противно, как после забега в зарослях крапивы. Девочка принялась растирать лодыжку, украдкой разглядывая похитителя.
— Голодная? — Бросил Роланд, направляясь к костерку. И не дожидаясь ответа добавил: — Подсаживайся.
«Вот так просто? — удивилась Марушка, — он и правда думает, что я не сбегу? Что сяду трапезничать с ним?» Девочка поднялась и нетвердой походкой устремилась к городу. Сначала шла уверенно, изредка поглядывая на спину беспечного похитителя, увлеченно возящегося с мясом у костра. На шестом шагу тошнота подкатила к горлу, оставляя жгучий привкус желчи, на седьмом закружилась голова, на восьмом — неприятно закололо в затекшей ноге. На девятом шагу Марушка рухнула лицом в траву, поскуливая от боли и обиды — легкое покалывание переросло в ощущение, будто ей сапожное шило всадили в мышцу, — судорога!
Похититель, не спеша, подошел к девочке. Марушка подняла голову, сцепив зубы, и внутренне готовясь к тому, что он снова ее ударит, как тогда, на мостовой. Роланд, глядя на побелевшие, стиснутые от напряжения в ниточку губы, фыркнул. Марушка зажмурилась, но не опустила головы, повторяя про себя, что ей не страшно, ей совсем не страшно, она ни капельки не боится… Из оцепенения ее вывел каркающий смех похитителя. Она раскрыла сначала один глаз, потом второй: незнакомец нависал над ней, почти касаясь ее тонким с горбинкой, как у молодого барсука, носом.
Крепко обхватил девочку под ребра, Роланд рывком поставил ее на ноги. Марушка напряженно оттолкнула его руки и, прихрамывая, направилась к огню. Шаги получались кривоватыми, девочку заносило. На левую ногу ступать не получалось — судорога тягуче покусывала за икру. Марушка вздохнула и повисла, вцепившись в плечо похитителя, следовавшего за ней шаг в шаг.
На потрескивающих углях, в расколотом глиняном коконе, разливался ароматами по всей опушке заяц, нашпигованный черничными ягодами.
— Мне придется привязать тебя на ночь, — сгрузил Роланд пленницу у костерка.
Марушка неуверенно кивнула, обернувшись — где-то там, в высокой траве, борясь с судорогой, обронила свой острый камешек. Хорошо, если мужчина привяжет ее к той молоденькой сливе. В конце концов, хоть это и последнее о чем она хотела думать, но деревцо можно сломать. Главное, чтобы сон у похитителя оказался достаточно крепким.
