У Лоро имелись когда-то хорошие шансы на простую и легкую жизнь. К призыву у него было образование, три курса. Не бог весть что, но на безрыбье, - а безрыбье тогда было крепкое, - он мог бы надеяться и даже, пожалуй, рассчитывать. Стариком он, конечно, тогда не был, какой уж там старик - двадцать один год. Опасный апостроф после первой буквы в древнем родовом имени он незаметно опустил, и звали его все просто Лоро, безобидным простеньким именем, которое в переводе с малоизвестного диалекта означало - попугай. В армию Лоро шел с охотой, все равно служба была неизбежным делом, а за время ее, - так он думал, - возможно, рассеются сами собой неприятности, накопившиеся к двадцати и одному его годам стараниями его собственными, окружающих и времени.
Время шло сложное.
На сборном пункте, раскладывая личные дела призывников по потребной системе, спросил его заезженный работой капитан:
- Родственников за границей не имеете?
Он помолчал тогда самую малость и ответил: "Имею", - скрывать не приходилось, слишком легко все можно было проверить: только папку раскрыть.
Капитан, потеряв к нему всякий интерес, переложил листочек в какую-то отдельную стопку, назвал номер команды, к которой Лоро был отныне прикреплен. Ему надлежало этой команды держаться и с ней двигаться когда и куда скажут. На канал. На полжизни или на всю жизнь - как это вышло для многих. И все.
Он вышел тогда от капитана, сел у огромного забора на подвернувшееся бревно, достал из карманов сигареты и книжку одного старого и очень неглупого философа. Эту книгу можно было читать бесконечно и каждый раз с разными мыслями. Когда не хочется думать о конкретном, сегодняшнем, золотое средство - читать умные книги: голова занята. Поэтому он закурил и стал читать. Читал и думал, думал и читал, искал и находил. Вокруг себя он ничего не видел, пока читал, и его это устраивало.
- Слышь, парень! - услышал он через некоторое время и поднял глаза.
Перед ним стояли трое. Велик сборный пункт, несколько тысяч человек собрались и свободно разместились на его территории, но - велик пункт всегда есть место, где можно пристроиться так, чтобы никто не мешал. Этим троим никто не мешал: они отгородили Лоро от всех тысяч людей вокруг. Выглядели они энергично и разговаривали убедительно.
- Слышь, парень, - повторил самый костистый из троих. - Тут вот земляк, отслужил уже, домой едет, а не в чем. Что ж ему в этом рванье старушке-маме показываться? - он кивнул на скромно потупившегося второго, невысокого и коренастого. Продолжил: - Так ты с ним давай махнись, пальтишко на его фуфайку. В армии гражданку все равно отберут, форму тебе выдадут. А в фуфайке даже и лучше, не простынешь, пока доедешь. Ночи-то сейчас холодные.
