Через неделю мы с Остиком носились на перегонки по двору. Причем этот хулиган что с мороком, что без, видел мой хвост и старался за него схватить. Не сильно, но обидно. Муська, наша кошка, отнеслась к новому жителю благосклонно, разрешила спать в своей корзинке… ну как разрешила? Попробуй тут запрети, когда нахал с тебя размером укладывается сверху и абсолютно не реагирует, на твои возмущенные вопли. Так они вместе и спали. К концу третьей недели, Остик ел сам, все что давали и не давали. В его рацион входила уже густая каша с кусочками мяса и все до чего он мог дотянуться. Включая, оказывается, съедобную мебель. Палками разной толщины и длины, был завален весь двор. Мама отправляла нас на улицу чуть ли не с рассветом. Обедали мы тоже на улице. Остик хулиганил вовсю: гонял кур, выдрал пучок перьев из хвоста петуха. При этом продолжал исправно оставлять лужи в доме. Грыз все, включая мой хвост, но я была счастлива.
Мама крепко задумалась над поведением собаки, когда вместо утреннего мелодичного кукареканья петуха, на дворе раздался истеричный куриный вопль. Это Остик выследил-таки птицу и, повалив его на землю, стал методично ощипывать перья из и так пострадавшего хвоста. Петуха с боем отобрали. Пришлось звать Мориса, он разбирался в поведении собак, лучше всех в деревне.
— Да, что б я так жил. Вы же его избаловали. Собаке ни в коем случае нельзя, позволять все, чего она хочет. Иначе не только на шею сядет, но и на голову нагадит. Вот смотри Мелисса, у вас должен быть предмет, которым можно наказывать, не сильно, но обидно. К примеру, вот этот веник.
Мама злорадно посмотрела сначала на новый веник в своих руках, а потом на навострившего, пока висячие, уши Остика. Тут мимо пробежал бесхвостый петух — провокатор. Остик естественно за ним. Морис со словами "дай-ка", отобрал у мамы орудие труда и метко запустил свой снаряд в погнавшегося за петухом щенка, попал. Остик получив по спине, замер, развернулся и с радостным визгом, бросился к венику. Схватил и на глазах у изумленного Мориса отгрыз целый пучок прутьев. Я рассмеялась.
— С тебя новый веник, Морис. Это чудовище сожрало все, до чего смогло дотянуться. Он слушает только Фелицию, а эта еще та хулиганка.
— Ну так попроси свою дочь, утихомирить собаку.
С этими словами староста развернулся и ушел, наверное, обиделся за веник. Мама строго посмотрела на меня, под ее взглядом я сдалась.
— Остик, — Щенок тут же нарисовался возле меня с потрепанным веником в зубах. — Это больше грызть нельзя, — на землю упал огрызок веника, — курей гонять тоже…
