И ни слова, абсолютно ничего.
— Эмили, — окликнул я девчонку у двери, — спасибо тебе!
— Не за что, — пожала она плечами, надела своего розового монстра и спустилась с крыльца.
— Можешь приходить сюда, когда захочешь! — крикнул уже ей в спину.
— Ага, без разницы, — отозвалась зануда и зашагала вперед. Косички подпрыгивали на рюкзаке, как два мертвых ужа.
А у конца дорожки Бартон вдруг оступилась, зацепившись кроссовкой за деревяшку, но, к счастью, сумела удержаться на ногах.
А я все смотрел ей вслед.
— Давай расчистим дорожку, — сказал я Колдеру, когда Эмили совсем пропала из виду.
— Да, надо, — кивнул Артур, поднимаясь.
И следующие три часа мы под задорные подбадривания Крис убирали с дорожки всякий хлам, траву и сорняки.
Эмили Бартон
Джефферсон сбил меня с толку. Его поведение настолько отличалось от того Марка, которого я знала все это время, что становилось не по себе. Он смотрел по-другому, говорил по-другому, даже двигался по-другому.
И в то же время… все осталось по-прежнему. Это его «я-альфа-у-меня-самые-большие-яйца-в-округе» так и перло из каждого слова.
И я на йоту не верила этим смеющимся карим глазам. Ни на миг.
Хотя сердце бухало в горле, а дыхание сбивалось.
Я вытравила, выжгла, вырезала свою любовь к нему тесаком размером с Торонто и швырнула ее под ноги Фэллону в ночь своего новолуния.
С меня хватило, я больше не собиралась через это проходить, никогда в жизни, ни под каким предлогом.
Я упала на кровать и всмотрелась в темный потолок.
Арт…
Какого черта ты не позвал меня раньше?
Мы продолжали поддерживать с Колдером связь, когда я ушла. Болтали в мессенджерах, созванивались, обменивались фотками. Он приезжал ко мне несколько раз, и я водила его по барам Эдмонтона, мы хрустели орешками, пили пиво и смеялись над проделками из детства.
Последний такой визит был всего три месяца назад, и Колдер выглядел нормально. Не было никаких признаков, вообще ничего.
Ничего такого, что могло бы сейчас объяснить его состояние. А они должны были там быть. Просто обязаны.
Или…
Я села в кровати, дотянулась до телефона и набрала Фэллона.
…не могла же я их пропустить? Не заметить?
— Моя пастила, скажи мне, что ты так хотела услышать мой голос, что не смогла дождаться утра?
— Привет, Филипп, — улыбка тут же расползлась по губам. — Да, я так хотела услышать твой голос, что не удержалась. И есть еще кое-что…
— Конечно есть, мой круассан с ванилью, между нами всегда что-то стоит…
Я расхохоталась. Фэллон — чудик.
