Помощь… Как только всплывает мысль о помощи, вспоминаю про вшитый в костюм передатчик. У каждого, кто вылетает на миссию он есть. Для: связи, локации местонахождения, ну и на крайний случай — подачи сигнала о помощи. Только рабам такой передатчик в костюмы не вшивают, незачем. Где бы не оказалась рабыня теперь у нее есть метка, по ней ее найдут в любой базе. Ее наносят в конце обучения, перед продажей, чтобы во время перевозки не было никаких случайностей с потерями рабов, такое тоже бывает, редко, но бывает. И все же, рано или поздно рабы всегда возвращаются. На Димфире даже выплачивают награду от имени Сориуса за поимку исчезнувшего или беглого раба, потому где бы раб не оказался его найдут и вернут владельцу, а Димфир представляет Сориус в свете, по всем вопросам рабов.
Но передатчик сейчас вне зоны, так как я практически без одежды. Удивительно. Так брыкаться, шарахаться от меня, бояться каждого прикосновения, а когда был без сознания раздеть. Правда не полностью, но верхняя часть одежды отсутствует. Будто бы знала, что сохраняя верхнюю часть костюма даст мне преимущество. Интересно. Маира знает о передатчике? Если да то, что она с ним сделала? Уничтожила? Тогда спасения можно не ждать, застряли мы здесь надолго, а если нет — нас скоро спасут. Я нажимал на кнопку, когда понял, что мы все-таки разобьемся, но костюм должен быть целый, чтобы издавать сигнал. Ведь есть вариант, что тот мимолетный, который он подал во время падения, никто не зафиксировал.
Злюсь на свою беспомощность — лучше бы умер, чем унижался перед рабыней. Даже мысль, что это только притворство не греет. Не привык я к такому. Рабы должны слушаться, а эта только фыркает.
Понимаю, что мне нужны еда и несколько дней, чтобы придти в норму. Необходимо время для этого, но Маира его течение не облегчает. Сидит, дуется несмотря на то, что прошу. Ее слишком явно напрягает мое общество. От этого становится неприятно. Разве я был плохим мастером? Не слишком добрым, но и не слишком жестоким, намного лучше, чем некоторые на Сориусе. Не то чтобы мне было дело до эмоций рабыни. Они для одной цели — пользовать. Но почему-то все-таки дело есть.
Несколько дней унижения перед ней — и я уже почти в норме. Рабыня ликует, уже успела привыкнуть к моему беспомощному положению, но она еще не догадывается, что я могу встать.
Когда в очередной раз приносит еду (кстати, удивительно вкусных жуков), я хватаю ее руку, но она, что удивительно, ожидает подвоха. Не глупая, отмечаю про себя, видимо, тоже поняла, что я уже выздоравливаю. Больно бьет по лицу, по плечам свободной рукой. И где только сил набралась? Негодую. Но я все-таки сильнее несмотря ни на что, подминаю ее под себя и поднимаю ее руки над головой.
