— К нам едет министерская проверка по какой-то жалобе. Они уже поднимаются.
Декан вскочил с места, бросив короткий взгляд в мою сторону.
Я отрицательно покачала головой, говоря, что это не моих рук дело. Внутри все туже затягивался узел страха.
— Зыкова, идите на занятия, — скомандовал Датский, тем самым выпроваживая меня из кабинета.
Гордо вздернув голову, как будто это не меня только что выгнали, вышла прочь.
Теперь сама уже желала встретиться с Георгием Антоновичем Иванченко. Пожалуй, в моей ситуации только он мог помочь.
Из деканата я прямой наводкой пошла на следующую пару, которая прошла на удивление спокойно. Впрочем, как все другие в этот день. Я никогда ранее так не жаждала встречи с отчимом.
Кафе "Стелла" находилось в центре города, недалеко от полицейского управления, куда частенько вызывали Георгия Антоновича, именно туда я и направила свои стопы, с трудом найдя место для стоянки автомобиля.
Уже подходя к заведению, глянула на наручные часы. Я шла точно по графику. Не опаздывала, но и не опережала.
Точность — вежливость королей, как частенько любил поговаривать "папаЖора". Откуда он взял эту поговорку, я не знала, но и сама частенько повторяла, сообразно случаю.
В кафе я вошла без двух минут три, думая, что пришла первая.
Однако я ошиблась. "ПапаЖора" меня уже ждал, сидя за дальним столиком в углу. Мужчина попивал чай из большой чашки. Я подозревала что он любил это кафе именно по причине подачи чая в полулитровых бадьях. Отчим не любил полумеры. Для него всегда было или все, или ничего. У нас дома имелась целая батарея огромных кружек, принадлежащих Георгию Антоновичу. В них мама таскала "папеЖоре" чай, когда он допоздна засиживался с документами у себя в кабинете.
— Сегодня ты вовремя, — хмуро произнес Георгий Антонович, отпивая из кружки. — Садись, — приказал.
Я послушно села напротив. Когда "папаЖора" был не в духе, ему лучше не перечить, об этом знала мама, об этом знала и я.
Почему у отчима было плохое настроение, мне еще следовало узнать. То ли это было связано с моей персоной, то ли у него на работе полный завал, а, может быть, дело в головомойке, устроенной начальством. Причин могло быть несколько.
— Ну, рассказывай, — последовал очередной приказ.
"ПапаЖора" был в форме, фуражка лежала на столе рядом с мужчиной. Сомневаться в серьезности разговора не приходилось.
— Я даже не знаю с чего начать.
— С самого начала. Что ты делала в торговом центре?
— Нет. Надо начинать с событий, случившихся за некоторое время до того как, — сообщила я. — Думаю, что они как-то взаимосвязаны. Просто других объяснений у меня нет.
