— Райан Макнамара.
— Линдси, — обомлела я. — Не издевайтесь надо мной!
— Он решил устроить мировое турне со своей последней коллекцией и новым альбомом. Откроет это турне шоу в Дирлии. Состоится завтра вечером, в отеле «Ричардсон».
— Я пишу о политике. Светской хроникой занимается Алиша. Отдайте эту статью ей. Я… я подумаю над информационными поводами, накидаю к завтрашнему утру темы…
— Значит, этот вызов Лире Элиссон не по зубам? Если так, то я в тебе ошибалась и не желаю больше тратить свое время…
— Линдси!
— Я все сказала. Ты в списке приглашенных журналистов. На завтра освобождена от работы. Подумай, как лучше построить сюжет и подать информацию, какие вопросы задать. Народ любит читать про богатых красавчиков.
— Это… это… издательская проституция! — гневно выкрикнула я.
— Называй как хочешь. Деньги не пахнут. А, благодаря твоим стараниям, их у нас совершенно нет, а понюхать бы хотелось. Либо исправляешь ситуацию, либо уволена. Все, Лира. Не усложняй. Доброго вечера.
Я громко хлопнула дверью, выходя из кабинета главного редактора. Шла мимо уже пустых кабинок журналистов. Ребята, по обыкновению, засиживались допоздна, но, поскольку сегодня суббота, ушли домой пораньше. Все жили своей жизнью, у всех семьи, дети, друзья, родители, домашние животные, наконец, планы… Родители у меня, конечно, тоже были, и пара друзей имелась, но работа всегда стояла на первом месте и была моим главным счастьем, моим ребенком и моим супругом. А теперь я могу потерять все, что имею, лишь потому, что богатые мира сего считают, что все покупается за деньги.
Вот и сейчас, мое задание — Райан Макнамара. Миллионер, плейбой, глава модного дома, певец, первосортный проходимец и невыносимый повеса. За последний год, судя по публикациям Алиши, он сменил четырнадцать подружек. Ни одна не задерживалась дольше месяца и, разумеется, все были моделями, певицами или актрисами! Что общего может быть у меня с таким ограниченным человеком? Писать о бикини, голых задницах и силиконовых грудях мне претило.
— Издательская проституция! — выплюнула я в очередной раз, заводя мотор своей старенькой машинки. Я ласково звала ее ласточкой. Старенькой ласточкой, поскольку, свое она уже давно отлетала и теперь лишь едва ползала. Алиша уверяла, что рано или поздно моя ласточка доставит меня прямиком на тот свет. Но мне было все равно. Машина досталась от отца, он собрал ее на мое восемнадцатилетие, а десять лет для ручной работы не срок!
