Я внимательно изучила предложения, поступившие от разных продюсерских центров и от нескольких частных инвесторов. Пример отца показал, насколько коротка жизнь и как неожиданно подкрадывается ее финал. Никогда не знаешь, какой день станет последним и мне хотелось, оборачиваясь назад, улыбаться и гордиться, а не плакать и стыдиться. Исправлять нужно сейчас, пока имеется такая возможность.
Мама не отвлекала меня от изучения документов, поскольку сама занималась растениями. Новый пациент настолько ее увлек, что она бурчала что-то себе под нос, делала какие-то расчеты, давила и резала траву, разглядывала ее под лупой и микроскопом, смешивала с порошками… В общем, готовила очередное спасительное зелье и выглядела при этом прекрасно!
Вернувшись к почте, заметила, что два предложения — от крупных международных центров, под чьим крылом выросли многие мировые звезды. Одно «но» не позволяло немедленно ответить им «YЕS!!!». Они требовали полного подчинения. Все, от сценического имени до репертуара, от цвета трусов до поведения на публике будут диктовать они. Кем я тогда стану? Всемирно известно певицей, которая сможет обеспечить свое будущее и будущее своих потомков на несколько поколений вперед! Но какой ценой?
Цена. Все в этом мире имеет цену, хоть и не всегда в денежном выражении. Хочу ли я стать такой, как Райан? Как худшая его сторона? А леди Гага или Мерлин Менсон? Каковы они на самом деле? Да и интересует ли кого-то их настоящая сущность? Мне кажется, эпатажность меняет людей настолько, что ты можешь забыть сам себя… Хочу ли я отказаться от себя? Ради чего? Денег и славы?
Поставила компьютер рядом и потерла глаза, пытаясь вспомнить, почему вообще начала петь. Мама рассказывала, что в детстве у меня был котенок и, когда он заболел, я впервые стала напевать. Пела ему песенки, пока тот не поправился. Потом стала петь родителям, когда они грустили или ругались, позднее — писать собственные стихи и накладывать их на совершенно нелепые примитивные детские мелодии, в которых ни гармонии, ни сочетания нот, ни композиции. Только искренность. Но мама сохранила видео, на котором маленькая шестилетняя Лира, держась пальчиками за подол лилового платья в ирисах, поет песню:
«С днем рожденья, родная, я тебя люблю!
С днем рожденья, мамуля, тебе пропою.
Пожелаю здоровья, много-много добра!
С днем рожденья, родная, ты совсем не стара!»
Я смахнула с глаз набежавшие слезы и усмехнулась, вспоминая, как гордилась тогда собой и с каким наслаждением радовала маму песней собственного сочинения. На видео родительница плакала от счастья и спрашивала отца, все ли он снял… Вот для чего я начала петь: чтобы делать людей счастливыми. Чтобы дарить свою искренность. Каждая моя песня — это история жизни, история любви, история боли, которая обязательно найдет и находила отклик в душах слушателей. Я это знала по их комментариям, реакциям, читала по глазам. И этот взгляд! Нет… Его невозможно променять на миллионы. Лучше пусть меня слушает всего тысяча человек, но мои песни буду жить в их сердцах, чем миллионы будут повторять пустые нескладные фразы, любуясь моей задницей на глянцевых постерах.
