— Меня интересуют… подробности.
— Хорошо, — он прожевал стейк и, отложив приборы, серьезно посмотрел на меня. — Скажу прямо и откровенно. Организм твоего отца сильно заражен. И его болезнь имеет, в том числе, магический характер. Это магия Морааны. Именно от нее я освободил твоего папу сегодня утром. Это хорошая новость. Плохая в том, что я опоздал. Магическая составляющая сделала свое дело и по телу разошлась земная, естественная болезнь. Бороться с ней при помощи огня очень опасно, требует высокой собранности, концентрации и… всех сил. Сегодня вечером я приступлю ко второй фазе и постараюсь выжечь метастазы. Все или по максимуму. Для этого мне нужны актуальные снимки и… в общем, я попробую сделать все, что в моих силах. Это будет чертовски больно, долго и трудно для всех.
— Насколько больно? — поежилась, вспомнив, как отец кричал утром.
— Я буду выжигать метастазы в прямом смысле этого слова.
От холодного и решительного взгляда стало не по себе. Папу ждет ад.
— И… каковы шансы? — едва слышно выдохнула я, глядя на Райана по-иному. Он действительно хотел помочь и при этом желал остаться не узнанным. Последний факт еще больше укреплял призрачную надежду, что самолюбование и эгоизм — не единственные его черты.
— Я не могу тебя обнадежить, пообещав полное исцеление. Облегчение будет. Он проживет дольше, чем без моего вмешательства, но… больше можно будет сказать только завтра утром.
— Что ж, — сдерживая эмоции и слезы, я вернулась к рыбе. Чтобы не наговорить лишнего и чтобы не разреветься. — Этого вполне достаточно. Спасибо тебе.
— Благодарить пока не за что. Я не сделал ничего.
— Это не так. Ты отложил концерт, чтобы помочь человеку, которого даже не знаешь. Понимаю, что это была идея Клода и, наверняка, согласился ты далеко не сразу, но… согласился. Это на тебя не похоже…
Я пыталась подобрать правильные слова, однако, Райан понял, что я имела в виду. Он накрыл мою ладошку своей и улыбнулся:
— Лира, ты мне нравишься. Правда нравишься. И я не жалею, что отменил концерт. Не хочу врать, решение далось нелегко. Я до сих пор разрываюсь от противоречивых чувств, но знаешь, какое из них доминирует?
Вилка застыла возле моих губ. Мне и правда было интересно:
— Облегчение. Я чувствую, что поступаю правильно и от этого на душе странная, необычная легкость.
Прожевала рыбу и улыбнулась. Великолепная актерская игра или столь разительные перемены за короткий срок? Впрочем, меня осенила догадка, которую следовало проверить:
