— И в чем заключается проклятье, раз он так стремится поскорей от него избавиться?
— Этого я тебе сказать не могу. Напомню лишь, что на кону жизнь твоего отца. Отдавать ее за мужчину, уже ставшего причиной гибели других девушек, за мужчину, который видит в тебе лишь ключ к свободе — неразумно! Он сделает все, чтобы окрутить тебя так же, как неопытных юных дев из своего мира. И ты поддашься его обаянию. Только знай — падать очень больно и, когда твое сердце будет разбито, Мораана уже не сможет тебе помочь. Я скажу хозяйке, что ты еще не решила и приду в обед. Надеюсь, ты примешь правильное решение.
— Обязательно, — кивнула, ничуть в этом не сомневаясь. Но, если только увидев ворона, я сомневалась в отказе, то сейчас сомнения были отринуты. Отказ — единственно возможный ответ на предложение. Если существуют другие миры, если существует некий спор между Морааной и Райаном, если из-за этого спора пострадали мои родители, я должна все прекратить. Будет логично, если именно на мне закончится вмешательство в дела нашей семьи непонятных магических сил. Мне искренне жаль обманутых девушек, хотя, признаться, сложно назвать обманом то, что было совершено по обоюдному желанию, но все это меня не касается. Пусть разбираются сами. Богиня не стала бы предлагать сделку, не будь она для нее важной. Не играй я какую-то роль в ней. А быть чьей-то пешкой не в моих правилах! К тому же, мама настоятельно просила уважать решение отца и именно так я планировала поступить. От принятого решения и воцарившегося в душе покоя стало легче. К тому же, надежда на доктора с чудодейственной методикой согревала душу теплым огоньком.
Вскоре появилась мама, сообщила, что на таинственную процедуру ее не пустили, сколько та продлится — неизвестно, а потому мы можем спокойно позавтракать. Конечно, спокойного завтрака не получилось и, наскоро перекусив бутербродами, мы нервно мерили шагами коридор перед папиной палатой, прислушиваясь и вздрагивая каждый раз, когда папа кричал. Сердце в панике заходилось, ладошки вспотели. Я видела, что маме гораздо хуже. Она наверняка уже пожалела, что не отговорила отца от подобных экспериментов. Нас-то никто не предупреждал, что это будет больно. Когда разрозненные крики слились в один протяжный рев, я не выдержала и кинулась к двери. Мама едва успела осадить меня:
— Лира, стой!
— Ему больно! — разве что не крикнула я. — Мы должны их остановить, я не в силах слышать, как он мучается!
