— Почему вы мне не рассказывали? Я бы не поехала в это чертово турне! — я потерла глаза. Нахлынувшие слезы мешали видеть мамины эмоции, мешали попытке понять, почему от меня скрывали такую важную информацию.
— Именно потому и молчали. Так хотел отец. Он не желал быть обузой. Надеялся, что ты будешь жить, как прежде. К тому же, если бы ты не поехала в турне, сейчас у нас бы не было денег на операцию. Не было бы даже этой малой надежды…
— Ты говоришь так, словно сама не веришь в исцеление. Мама, так нельзя! Как ты можешь при живом отце не бороться за него? Особенно сейчас, когда появилась надежда! — я ужаснулась, а мама, отставив кофе, закрыла лицо ладонями. Сердце судорожно сжалось. Как я могла? Ей и без того тяжело, нужна поддержка, а родная дочь вместо этого читает нотации. Опять! Да я представить не могу, через какие муки прошли мои родители за последний год. Откровенно говоря, отличной дочерью меня нельзя было назвать… — Прости, я не имела права так с тобой разговаривать.
Села рядом и крепко-крепко обняла маму, позволив ей безмолвно плакать на моем плече. В такие моменты начинаешь ценить жизнь. Когда ты маленький, кажется, весь мир у твоих ног, все возможности только и ждут, когда ими воспользуются, а любые неудачи можно разделить с родителями, сидя вот так, рядышком и рыдая в материнское плечо. Но все меняется. Проходят года, мы взрослеем и понимаем, что родители — такие же люди. Простые люди, с теми же эмоциями, страхами и переживаниями, что и у нас, детей. Только ради нас они скрывают свои страхи, забывают о себе, отодвигают собственные нужды и эмоции на задний план. Принимая это как должное, мы перестаем ценить собственных родителей и зачастую позволяем наносить незаслуженные обиды. Вроде той, которую я только что причинила самому дорогому в мире сердцу. Способна ли я, как Райан, осознать ошибки и раскаяться? Когда любишь, не возникает даже сомнения!
— Прости, — повторила я, поглаживая маму по волосам. — Мне не представить, насколько ты сильная женщина. Но сейчас не время расслабляться. Мы должны собрать остатки самообладания, молиться и верить, что с папой все будет хорошо! Врач сказал, первые двадцать четыре часа после операции решающие. Они уже прошли. Бояться нечего.
— Его сердце останавливалось дважды. Без причины. Просто вставало. Не знаю, каким чудом я оказывалась рядом. Словно… чувствовала. Словно это интуиция на физическом уровне! И такое же чудо помогало вернуть мужа к жизни. После этого он сказал, что, если так случится и в третий раз, я не должна его возвращать… Я боюсь, Лирочка. Боюсь, что это может произойти.
