— Да. Так вышло, что в Барселоне я заключил цветочный брак с незнакомкой, которая, как оказалось, все время была рядом. А я был слеп и занят собой, чтобы это заметить. Если что, цветочные разводы запрещены и тебе придется меня простить, несмотря на все выросшие между нами сорняки.
По залу прошелся смешок. Казалось, фанаты готовы поддержать абсолютно любое начинание своего любимчика. Даже такое невероятное, как… объяснение в чувствах?
— Я стою перед тобой на коленях, на глазах миллионов других женщин, чтобы доказать: ты — моя единственная, Лира. И, пусть турне еще не завершено, но завершены мои поиски. Прости меня.
Тишина, за время которой в голове пронеслись миллиарды мыслей, не оставив, впрочем, никакой ясности после себя. Напротив — лишь посеяв хаос в, казалось бы, воцарившийся там мир и порядок. Я только приняла свою новую жизнь — без Райана и, возможно, без отца, а тут… баламут!
— А следующую песню я бы хотел посвятить своему другу. Она — ответ на его слова…
Вновь зазвучала музыка и по залу разлились звуки бархатного голоса. Я посмотрела на маму, на чьих ресницах тоже дрожали слезы:
— Дорогая, ты скучаешь по нему?
— Что? С чего ты решила? — тайком смахнула слезу и вновь уставилась на экран.
— Я же вижу. Ты никогда не плакала из-за мальчиков в детстве, и я уже не надеялась, что кто-нибудь заставит твое сердце биться быстрее.
— Так же, как твое заставил биться быстрее отец? — мягко сменила тему и протянула маме кофе. Поняв, что я не желаю продолжать разговор о своих не существующих отношениях с Макнамарой, мама грустно улыбнулась и сделала глоток.
— Ты не представляешь, каким он был. Явился на вечеринку, весь такой самоуверенный. Заметил меня и пригласил на танец. Я конечно же отказала. С этого все и началось.
— Теперь понятно, от кого мне достался столь скверный характер, — я постаралась пошутить и, сделав еще один глоток, внимательно вглядывалась в мамино лицо. Какая-то эмоция, которую я не могла распознать. Она явно о чем-то думала. О чем-то тяжелом и… — Мама. О чем ты мне не говоришь?
Прикрыв веки, она выпалила на одном дыхании:
— Твой отец подписал отказ от реанимации.
— Что? — вспыхнула я, моментально забыв о Макнамаре и его турне. — Но… Как? Почему? Когда он успел?
— Ты многого не знаешь, дорогая. Последние несколько месяцев были кромешным адом. Один приступ за другим. Боль усиливалась до такой степени, что дважды Ромул пытался покончить с собой, переборщив с обезболивающим…
