— Лира! Лирочка, — мама со слезами на глазах бросилась в мои объятия. Мы стояли в пустом коридоре и обе плакали. Нас переполняли боль, страх и растерянность от неведения.
— Как у папы дела? Как прошла операция? Что говорят врачи?
— Все, как я и написала. Пока никаких изменений, — мама еще раз обняла меня и, размазав по щекам слезы, укоризненно посмотрела в мои глаза. — Говорила же, что расклеюсь при тебе. Еще ваш концерт в Италии смотрела. Видела твое выступление и… что было после него.
— Пожалуйста, не будем об этом. Последний, о ком я сейчас хочу слышать или говорить — это Макнамара.
— Хорошо. О чем же тогда поговорим? Я не могу больше беспокоится о Ромуле, иначе лишусь разума.
— К нему пускают?
— Пока нет. До завтрашнего утра абсолютный покой.
— Тогда давай посмотрим какое-нибудь кино.
Так и поступили. Мы устроились в комнате для родственников на широкой кровати, укрылись одеялом и включили на проигрывателе романтическую комедию. Сама не заметила, как в середине фильма уснула. Проснулась от того, что солнце светило в глаза. Мамы не было, хотя подушка рядом примята. Привела себя в порядок, насколько это было возможно, ведь уснула прямо в одежде, и отправилась на поиски. Обнаружила маму неподалеку. Она держала в руках стакан кофе и беседовала с доктором. Сердце сбивалось с ритма — так сильно боялась услышать плохие вести. Увы. Отчасти предчувствие не обмануло.
— Что происходит?
— О, Лирочка… — мама протянула мне стакан и, судя по выражению лица, не хотела расстраивать.
— Говори.
Отпустив доктора, родительница отвела меня к сиденьям, подальше от других посетителей и передала слова доктора. Первая операция прошла успешно, но опухоль дала метастазы в спинной мозг. Доктора могут попробовать провести еще одну операцию, но метастаз слишком много и они обвивают нервные волокна. Высок риск смерти на операционном столе или полной инвалидности. Шок от услышанного ударил по голове тяжелым молотом. Казалось, я оглохла и ослепла на несколько минут. Что происходило вокруг — не понимала. Что дальше говорила мама — не слышала. Сидела, ворочая в руках кружку с горячим напитком и не могла осознать происходящее, принять реальность. Когда мама с силой потрясла меня за плечи, подняла на нее недоумевающий взгляд:
— Ли-р-а-а, — раздалось как в замедленной кинопленке. Я хлопала ресницами и, наконец, собравшись с мыслями, спросила:
— Что ты думаешь делать?
— Подождать. Ромул должен прийти в себя. Это решение должен принять он. А я поддержу, каким бы оно ни было.
