— Мне от этого не легче! Откуда в человеке столько злобы и ненависти? Что я ему сделала? И только не смейте сейчас его выгораживать. Я не хочу, ничего не хочу слышать о Райане Макнамаре! Мое участие в турне закончено. Я верну деньги, что взяла для операции и сама выплачу свои долги по судам…
— А что вы хотели? Отношения, построенные на лжи, обречены на провал.
— Вчера вечером я шла к Райану, чтобы рассказать обо всем. Я хотела открыться ему и предложить… Да какая разница? Теперь все это лишено смысла, — я попыталась обойти мужчину, но он меня остановил.
— Вы не можете уйти, — серьезность в глазах Клода насторожила. Я вскинула голову и заявила:
— Могу и уйду! И вы меня не остановите!
— Дело не в этом. Отметки на ваших руках… Когда я расскажу Райану, что вы теперь его единственный шанс на спасение, вам придется договориться.
— Пусть ищет свой шанс в другом месте. И договаривается с кем-нибудь другим. Я не веду переговоров с террористами! Меня все это больше не интересует. Извините, но сейчас я должна быть со своим отцом. Я сразу должна была быть с ним. Не понимаю, что все еще здесь делаю. Прощайте, Клод.
И, пока не передумала, быстрым шагом направилась к выходу.
— Лира, но вы не знаете всего, не знаете о последствиях для вас! — Клод не из тех, кто станет бегать за девушками, а потому, не оборачиваясь и не останавливаясь, я бросила на прощание:
— Мне все равно. Хуже для меня быть уже не может.
Слава Богу, карточка и документы с собой, а остальные вещи заберет Дюк. Благо, багаж не большой и особо трудиться ему не придется. Думаю, и его присутствия будет достаточно, чтобы Линдси получала необходимый материал. А меня можно заменить на Алишу или любую другую журналистку. Проку от них будет явно больше и сомневаюсь, что на этот раз Райан станет возражать.
* * *
Через два часа я села в самолет, написав маме смс, что скоро буду у них, а через четыре уже находилась в аэропорту Берлина. Точнее, я в растерянности стояла посреди огромного зала из стекла и стали и наблюдала, как мимо проплывают люди. Кто-то спешил, опаздывая на рейс, кто-то неспешно бродил вдоль торговых рядов, чтобы скрасить время, кто-то радостно встречал знакомых, друзей и родных. И только я стояла, опутанная нитями чужих судеб и едва сдерживала слезы.
— Простите, вам помочь? — сотрудница аэропорта обратилась ко мне на английском, вероятно распознав иностранку. Худо-бедно объяснила, что мне необходимо такси и, благодаря помощи местного дружелюбного персонала еще за час добралась-таки до госпиталя, в котором отцу делали операцию. К моему приезду она уже была завершена, и папа лежал в реанимации.
