Проснулась я поздно, потому что на стрельбу пиратов ушла половина предыдущей ночи, и только проснувшись, вспомнила, что сегодня в двенадцать у меня экзамен.
Быстренько нацепила штаны и майку, наспех глотнула чаю и поспешила в училище.
В здании училища было как-то подозрительно пусто — как в середине августа. Лишь вахтер дядя Витя с неизменной газетой «Спорт» сидел на своем рабочем месте.
— Далеко ты? — спросил он, увидав меня на пороге.
— Экзамен, — коротко бросила я, проходя мимо вахты.
Дядя Витя что-то крикнул мне вслед, но я, не слушая, прошествовала по широкой лестнице на второй этаж, в аудиторию 17.
Шаги в безлюдном помещении гулко отдавались под потолком.
Странно — такое ощущение, что на этаже никого нет.
Я подошла к семнадцатой аудитории и подергала ручку.
Дверь была заперта.
А где же комиссия — зубры музыкальной литературы Элеонора Львовна, Иннокентий Викторович?..
Ничего не понимая, я попыталась открыть двери соседних аудиторий, но те тоже оказались запертыми.
А где вообще хоть кто-нибудь — абитуриенты, выпускники, педагоги?.. В начале июня училище должно буквально кишеть народом…
Где люди?!.
Помещение словно вымерло!
Отчетливо слыша в тишине каждый свой шаг, я в растерянности вернулась назад, к дяде Вите.
Но его тоже не оказалось на месте.
Только на столе одиноко лежала газета «Спорт».
Пользуясь случаем, я заглянула в журнал прихода и ухода.
Четвертое июня. Ни одной фамилии.
Интересное дело!.. Когда же я буду сдавать эту чертову музлитературу? Еще немного — и все музыкальные отрывки, которые я с трудом удерживаю в своей распухшей от них голове, выветрятся оттуда!..
Они что, забыли про меня?!.
Так и не дождавшись дяди Вити, я открыла тяжелую дверь старинного здания училища, вышла на улицу и в полном недоумении направилась обратно к остановке.
Возле дома взгляд мой невольно поднялся к окнам Бориса Тимофеевича. От них веяло холодом и пустотой. Интересно, что сейчас происходит за ними?.. Непостижимость и таинство смерти всегда вызывали во мне мистический трепет.
«Там, наверху, лежал покойник… — почему-то пришло на ум, и я вздрогнула. — А вдруг он лежал прямо над моей спальней?..»
«Ну лежал и лежал… Сейчас он лежит в другом месте…» — попыталась я отбросить детские глупые страхи, и, с трудом оторвав взгляд от окон, вошла в подъезд.
Лифт бесшумно привез меня на одиннадцатый этаж и выпихнул прямо в широкую спину в белой рубашке.
Спина повернулась, и я увидела озадаченное лицо Степы.
