Дракон уложил ее в постель?
Может быть…
Она уснула мгновенно, измученная нервным напряжением, уставшая, наполненная удовольствием…
— Эй, что ты делаешь?!
Покуда она размышляла, ее раб самозабвенно возился с ее волосами, и Хлоя с удивлением заметила, что он собрал ее пышные локоны, которыми она так гордилась, в какую-то косу, убогую и простую косу.
— Зачем это?! — выкрикнула она, шокированная, разглядывая себя в зеркале.
Раб замычал что-то, изображая резкие, недвусмысленные и непристойные жесты, одновременно удерживая и натягивая что-то невидимое, воображаемое. И дернул ее пару раз за косу, если она не поняла.
Но Хлоя отлично поняла, что он имел в виду, щеки ее от стыда вспыхнули.
— Что? — прошептала она, со страхом глядя на раба. — Дракон придет?! Это он велел так сделать?
Раб с жаром закивал — да, да! Именно он! — и Хлоя чуть не взвыла от вновь накатившегося на нее страха. То, что показывал раб, было слишком грязно, развратно, страшно. В зеркале она увидела себя — перепуганную, с огромными зелеными глазами, полными слез, — и нерешительно прикоснулась к туго заплетенной косе, которую сегодня господин Дракон немилосердно намотает на кулак.
Сопротивляться бесполезно; говорить бесполезно; взывать к каким-либо человеческим чувствам бесполезно — это Хлоя поняла с первого раза. Ничто и никто не волновал Дракона кроме него самого. Конечно, можно попробовать оттолкнуть его попытаться заговорить, но где гарантия, что он не заставит ее замолчать, заставив ее закусить собственную косу?
Снова вернулись стыд и неловкость, а раб, довольный тем, что она поняла, меж тем влез на постель и там устраивал какую-то странную конструкцию, позвякивая железом и перекидывая через балку веревку.
— Эй, ты что делаешь?! — взвилась Хлоя, подскочив.
К ужасу своему девушка увидела, что раб привязал какой-то металлический крюк на веревку и теперь крепит его на балке над кроватью. Действия его были деловиты и неспешны, и Хлоя некоторое время в изумлении наблюдала за этими странными, непонятными ей приготовлениями.
Крюк был массивным, блестящим, с отполированным до блеска шариком на конце, и Хлоя совершенно не понимала, зачем над постелью висит этот предмет.
Покончив с приготовлениями, раб с постели слез и жестами дал понять Хлое, что она должна занять определенное место на ней, как раз под угрожающе раскачивающимся крюком.
От недоброго предчувствия у Хлои все похолодело внутри, она отчаянно замотала головой, отказываясь. Помня, что вчера раб не смел к ней прикасаться, она надеялась, что и сегодня он ее не тронет, однако, на этот раз он имел особые инструкции касательно нее.
