— А вот вороньё уже чует трапезу… Точит клювы, чтобы добывать мясцо.
— Хьюго! — цыкнул полковник на ухмыляющегося капитана. Только тревоги в полку не хватало. — Давай вперёд. И оставь Джона.
Хьюго весело фыркнул, отсалютовал Берни от виска. Друг даже в такой зной оставался живчиком, подскакивая от нетерпения в седле. Худощавый, обладающий проворством ящерицы и ядовитым языком змия, он искусно разил шпагой там, где оказывался бессилен его насмешливый взгляд. Поговаривали, что в юности он промышлял ремеслом бретера. И только благодаря вступлению в драгунский полк его лютая удаль устремилась по верному руслу.
Аргойл подкрутил усы, что стали короче из-за сноровке Аддерли:
— Будь на то воля баронессы Далкетт, нашему Джону привозили бы всё самое жирное и сочное прямо на поле брани.
— Аргойл, дьявольщина, а ну!
Хью припустил кобылку вперёд. От копыт поднялось облачко золотой пыли, тут же наполнившее тяжёлый, дрожащий воздух солнечным сиянием. Берни сощурился. Песок скрипнул на зубах. Витт недовольно фыркнул, наверняка желая бы почесать слезящиеся от пыли глаза. Оссори ободряюще потрепал коня по шее.
— А вот меня кормят, — высказался Энтони и скривился, будто с такой любовью очищенное яблоко оказалось кислым. — Письмами. На завтрак, обед и ужин мне полагается порция пресных писем от мессиры Кернуолт. Дорогая Изольда, да за что мне это наказание, и без тебя тошно… Но разве ей так ответишь? — Он сокрушённо вздохнул, последнее алое колечко крутанулось, и на острие ножа повисла одинокая спираль. — Поэтому я молчу. Попишет и отстанет, а? Или подумает, что я умер. Так даже лучше.
— Ну и скотина же ты, Тихоня, — ласково укорил несчастного Берни. — Или женись на ней, или не морочь девушке голову. Она достойна лучшего козла, чем ты.
— Скотина? Я? Что-то не припомню от тебя лестных высказываний в адрес графини Оссори.
— А я женился! Мне можно. — Берни свесился с седла, сдёрнул с ножа Энтони яблочную кожуру. Витт благодарно хрумкнул.
Энтони переложил яблоко в другую руку, наверное, подальше от прожорливого друга. Будь на месте Изольды любая другая незнакомая Берни девушка, он бы посочувствовал несчастью Тони. Но именно Оссори два года назад познакомил Аддерли с казначейской дочуркой, очаровательной вдовушкой, так что её честное имя нужно было отстаивать. И ведь капризный Аддерли действительно мог выбирать. Дамы никогда не обделяли вниманием высокого, стройного, неотразимо печального Тихоню, который заламывал брови так страдальчески, что это сошло бы за искусство. Всегда задумчивый, он глядел глазами безобидного морского котика, его улыбка была ясной, заставляющей улыбнуться в ответ, а тёмные волосы драматически вились у висков. Да, его баловали женским вниманием. Он прекрасно знал, какое впечатление производит, и с коварством этим пользовался. Ещё не нашлось той девушки, которая бы хорошенько стукнула по этому надменному выпуклому лбу. Признаться, сейчас Берни бы с удовольствием сделал то за неё.
