— Но мне нечем писать, — пролепетал Гарсиласо.
Райнеро с ухмылкой поднёс к его носу изгибистое лезвие:
— Твой славный старший братец об этом позаботился. Протяни руку, живо!
Райнеро заставлял Гарсиласо писать эпитафию самому себе. Прямо на надгробии, кровью. Чтобы не было недостатка в чернилах, демон услужливо наносил ему на ладони и запястья новые порезы. На этот раз крови хватило.
Проснувшись, Гарсиласо не вспомнил текста эпитафии. Но настроение на весь день было испорчено. «Хроника родословной эскарлотских королей от Агустина Вольная Птица до Тадео Четвёртого» и вовсе довела до отчаяния. Какими рваными и жалкими оказались его знания об истории королевства, которым ему предстоит управлять! И каким терпеливым казался теперь старший брат. Но какой прок от блестящего образования, если сердце у тебя чёрное и гнилое?
Гарсиласо отложил книгу, залез с ногами на подоконник и прижался лбом к холодному стеклу, нарушая сразу два запрета: приближаться к окну и показываться за стеклом. В Айруэле шёл дождь. Где-то там промок до нитки его брат-убийца. Возможно, даже простудился. А может, пережидает ненастье под надёжной крышей, в тепле. Но он был свободен, в отличие от Гарсилосо. С покушения прошло полмесяца, но отец не ослаблял бдительности. Принца Рекенья не радовало, что в его покоях стоят обряженные в панцири воинов истуканы, но хуже были пажи. До того дня, когда над ним просвистела смерть, принц умело ускользал от свитских. К причуде привыкли и не бросались по пятам. Теперь его стерегли какие-то «гекконы»: правая лапа зелёная, левая — жёлтая, спина и пузо в апельсинную крапинку. И ведь не сбежишь! Наследнику трона не дозволено выходить на улицу, приближаться к окнам. Еду сначала пробовал один из «гекконов». По разумению короля Франциско, Райнеро мог унизиться до яда. Сам Гарсиласо находил отравление не кровожадным, а, следовательно, оно не годилось для замыслившего братоубийство Райнеро. И ладно бы, только это! Отныне принц Рекенья передвигался по замку с охраной в десять человек, что выстраивались вокруг него непроницаемым кольцом. Гарсиласо не видел ничего, кроме металлических спин и покачивающихся в такт шагам шпаг. О потайных комнатках он и думать не смел. А ведь совсем недавно он был никем не замечаемой тенью принца и знал множество способов ускользнуть от принявшего священство учёного, который преподавал принцу основы богословия, древний язык равюнь, точные науки и землеописание. Принц прятался в потайной комнате, сказывался больным и проводил весь день в одиночестве, или же сбегал к Донмигелю… Пожалуй, хорошо было только то, что после покушения на принца Донмигель внял его просьбам и добился у короля право преподавать половину дисциплин.
