— Вашье веллитчество! — Акцент ударил по ушам, Хенрика обернулась. Под арку ворот ворвался всадник, опалённый отнюдь не северным солнцем, с прилипшими ко лбу кудрями. От южанина и его лошади валил пар. Чужеземец спрыгнул наземь и, запустив руку за пазуху, стрелой устремился к Хенрике. Впереди щитом вырос Мариус. В ответ протрещало:
— Наротчный корроллевского дворра Эскарррлотты Давид Еррера по литчному поррутчению её велитчества корролевы Дианы к её велитчеству корролеве Энрикке!
Сестрица! Письмо! Сердце подпрыгнуло, зашедшись от радости. Хенрика легонько отстранила своего рыцаря, жестом попросила раскинуть над ней плащ.
Ветер,
Почему ты порвал мои струны?
Ветер,
Тенью алой заплыл профиль лунный.
Ветер,
Разве я всегда был безумен?
Ай-ай-ай-ай, ветер…
Конь мой,
Отчего мотаешь ты мордой?
Конь мой,
Отчего идёшь ты нетвёрдо?
Конь мой,
Неужели я был всадник гордый?
Ай-ай-ай-ай, конь мой…
Донья,
Ты не выставляй ножек в пляске.
Донья,
Мне в дорогу не взять твои ласки.
Донья,
Сочинил я недобрую сказку,
Ай-ай-ай-ай, донья…
Друг мой,
Помни песню спятившей стали,
Друг мой,
Мы друг другу урок преподали,
Друг мой!
Одному в безоглядные дали,
Ай-ай-ай-ай, враг мой…
Писано 19 сентября 1526 года от прихода Блозианской Девы.
Диане не было равных в подражании разным литературным формам — от суровых тиктийских саг до пылких эскарлотских романсов. С её позволения Хенрика под псевдонимом печатала их в Королевской книгопечатне. Книги не оседали в домашней библиотеке, а уходили в книжные лавки и развалы Хильмы и за её пределы. Но по двум особым словам в присланном тексте Хенрика со страхом понимала, что это — не для забавы.
Рвал струны ветер. Мотал мордой конь.
Прощаясь двадцать лет назад, сёстры вложили в красивый образ ни много ни мало смертельную опасность.
— Мариус. — Хенрика почти повисла на предложенной ей руке. Её колотило, сердце будто хотело выбиться из клетки, губы предательски дрожали — не вдохнуть. Страшное послание жгло пальцы, норовя выскользнуть на излизанный дождём булыжник. — Вы мне нужны. Мы едем в Эскарлоту.
— Почему ты ещё не в постели? Льдяноклыки уже ищут в твоей спальне щель поудобнее.
— А как ты меня заметила? — Хенни восхищённо охнула и кое-как вылезла из-за сундука. Сестра сидела на расстеленной посреди комнате волчьей шкуре. Сидела спиной к убежищу Хенни и не оборачивалась даже теперь. Неотрывно вглядывалась в россыпь рун. В окно над разобранной кроватью давно глядела лунная ночь, шумел последний из летних дождей. — Тебе камешки сказали?
