Похоже, лесная дорога вильнула, отдаляя королеву от осиротелого лебяжьего озера и розовых кустов, упрятанных на зиму в ельник. По сторонам из тумана проступало царство чёрных, лоснящихся от влаги стволов деревьев и ржаво-красной листвы. Хенрика разогнулась, отклонилась на кобыльей спине назад. Фольке сбавила шаг, позволяя услышать чавканье листвы под копытами. Возможно, эта земля была бы не прочь утянуть Хенрику Яльте на эти листья и заставить истлевать вместе с ними. Какая в том важность? Лихорадочное желание бега от себя сгинуло. Хенрика осталась наедине со своими пошлыми чувствами, как-то озноб от дождя и холода, боль ниже спины, привкус собственных волос во рту, угодивших туда от порывов скачки. Горло перехватывало подступающими рыданиями. Хенрика закрутила головой, ища, на что отвлечься.
К примеру, в том дубе на возвышенности вполне мог бы жить подхолмовый народец. В загородной резиденции Яльте рос почти такой же роскошный дуб, и маленькая Хенни подожгла его, надеясь выкурить жителей Подхолмов. А жмущийся к необъятному стволу трухлявый пенёк сходил за трон, куда присаживалась, выбираясь на прогулку, его королева. Яльте правили Блицардом с высоты трона из серебра, но Хенрика разменяла его на седалище, немногим превосходящее этот пень.
За дубом вид открывался паскудный. Убогонький замок. Не то новый дом, не то тюрьма. Сложенный из серого камня и кирпича, с четырьмя квадратными башнями, притом две полуразрушены, с покатой протекающей крышей, он был ненавистен Хенрике уже тем, что он не дворец Сегне. Белокаменный, с выступающим фасадом и лесочком башенок, накрытых тёмными острыми крышами, Сегне был плодом союза между победителем и проигравшей. Кэдоган набросал план дворца, учтя малейшие её пожелания, и оплатил строительство. Сочтя это веским доводом, Хенрика с облегчением уступила мольбам плоти, шедшим, впрочем, от сердца. Когда Кэди женится на Хенни… Жених откладывал свадьбу четыре года. За это время невеста нашла у себя кровоточащую рану бездетности и пыталась закрыть её нехитрыми удовольствиями. От женитьбы Кэдоган отвертелся, скончавшись на предсвадебной охоте, рана Хенрики раскрылась ещё шире. А что, если на этот раз получилось, спрашивала она себя с каждым новым любовником и прислушивалась, не ломит ли тела как-то по-особенному…
Кнутики из дождевых струй истерзали платье Хенрики так, что она больше его не чувствовала. Дождь сёк по коже, дождь хотел забить её до смерти, вмять в эту землю, повинуясь ненависти, что питал к ней весь Блицард. Живот терзало спазмами опьяняющей пустоты, это его следовало подставить под удары дождя, ибо именно в нём никогда не зародится наследник. Остеклённый баркас в доке реки Ульк, белокаменные фасады и чёрные черепичные крыши Сегне и Кэдоган, трон из серебра, всё это было дождевой пылью, ничтожной малостью, которую ни у одного колдуна не выменять на младенца.
