— Повар переусердствовал с мёдом, — обласкали правое ухо дуновения низкого, приглушённого голоса.
Райнеро повернулся на стуле, не выпуская ножа. Белобрысая козочка ловко сняла с острия ягоду и положила меж землянично-розовых губок.
— Ам! Дурно наедать пузо, — с хохотком она схватила Райнеро за рукав, потянула в гущу танцующих, в тесноту «стада».
Горько-пряный дух обрушился на него, повёл кругом голову, от духоты выступила на лбу испарина.
— Вы боитесь меня? — хихикнула козочка, и Райнеро опомнился, засунул нож за ремень. — Ох, сударь, я не кусаюсь! Если только вы не будете против…
Дикая музыка ударила по ушам, принцу Рекенья не доводилось плясать под такое. Резвушка уже вилась вокруг, ловко избегая чужих боков и локтей, он быстро поймал ритм. Сердце ускорило бег, поспевая в такт музыке, ручка козочки легла в его руку, белая, нежная — восхитительно открытая до локтя. Девушка весела, покорна любому его движению, теснота обернулась простором, тяжёлый дух пляски обогрел, охватил уютом.
— Откуда к нам? — макушка плясуньи едва ли достигала его подбородка. Пользуясь случаям, Райнеро оценил хитросплетения увитых лентами пшеничных кос, они должны пахнуть мёдом и клевером.
— Так заметно, что я не здешний?
— Сударь, у нас так не танцуют! — девушка запрокинула к нему треугольное личико. Честное слово, на нём едва хватало места этим глазам, этим озёрам, сиявшим на солнце.
— Тогда научи меня.
Игриво подпрыгнув, козочка земляничным поцелуем подсластила его кислый от вина рот. Райнеро хохотнул, подбросил её за узкую талию и ловко схватил. Края алой юбчонки стегнули его по ногам. Расшитая полоска — вместо рукава платью — скользнула с плечика, открывая прозрачную ткань сорочки. Райнеро вернул ослушницу на место, козочка погрозила ему тоненьким пальчиком:
— И не смейте думать, что я распутница, которая отдаётся за деньги! Это мой первый и последний глоток свободы перед прочными оковами верности… — С крупных, растянутых губ слетел смешок, от которого у Райнеро припекло на секунду в паху. — Вы же не оставите девицу в беде этой ночью?
Принц Рекенья впился в неё поцелуем, но быстрым, танец потребовал от него шага в сторону и подскока. Казалось бы, блицардские женщины не могли удивить его больше, но нет! Козочка без стеснения задрала ногу, открыв полосатый чулок, и прыгнула с разворотом. Другие плясуньи проделали то же самое, и Райнеро понял, что не променял бы северные гулянки ни на какие другие. Он крутил северянку в танце, пересекая с ней зал, огонь в большом очаге одобрительно тряс рыжей башкой, танцующие пары вились цветастой лентой. Дух дерева и смолы, огня и хвои, от него чуть слезились глаза, и пусть это будут первые и последние слёзы, что бастард обронит на землю Блицарда!
