«И значительно облегчить работу вашим соглядатаям» — мысленно добавила Варвара. Воспитанная в духе реализма, она прекрасно понимала, что вряд ли ей позволят разгуливать по окрестностям без наблюдения. Впрочем, озабоченность Эриха Марии была объяснима, и портить ему жизнь детскими побегами из-под присмотра Варвара не собиралась. В конце концов, оставалось потерпеть каких-то два дня, от неё не убудет.
А уж если появится Кристофер Робин…
Вот пусть сам и выкручивается. Уж он-то наверняка в курсе дядюшкиных фобий, ему и карты в руки.
А пока что — её представили… нет познакомили…
Нет, всё же представили — настолько протокольно-официальным был тон этой женщины, настолько изысканно-вежливым, но отдающим изморозью, что назвать этот приём обычным знакомством язык не повернулся бы.
Королева Элианор была прекрасна и утончена, как нежный ирис, расцветший до пика своей красоты, но при первых же признаках увядания каким-то чудом закуклившийся на этой стадии. Варваре она чем-то напомнила Грейс Келли, княгиню Монако, бывшую звезду, сделавшую нелёгкий выбор между голливудским небосклоном и любовью настоящего принца. Но не ту блистательную Грейс из «Лебедя», а стареющую, впадавшую в депрессии от неизбежных возрастных изменений, готовую на безумства, лишь бы продлить утраченную молодость. Отчего уж у неё возникла такая ассоциация — Варвара и сама не поняла. Но только под холодно-вежливой улыбкой Элианор Илларийской ей вдруг припомнился тот самый страх перед годами, который они однажды глушили с Галкой на старенькой кухне. Похоже, у королевы не нашлось подруги, с которой можно было раз в жизни наклюкаться, заесть печаль пирогом и решить однозначно и навсегда, что в сорок лет жизнь только начинается, а в сорок пять — тем более! Плохо быть одной, подумала Варвара. Да ещё такой… закрытой. Ведь никого в душу не пустит. Гордая. Снежная Королева.
И делала вид, что не замечает несколько расстроенного этой холодной встречей выражения лица Эдварда: тому, похоже, было неловко за супругу. И сохраняла спокойный доброжелательный тон до самого конца праздничного обеда. Тем более что в компании двух общительных соседей за столом — министра сельского хозяйства справа и министра образования слева — это оказалось нетрудно.
В столовых приборах она не путалась — сиживали за столами, сиживали, хоть родом из провинции-с. А возможно, сказались и уроки, нашёптанные невидимым экскурсоводом в волшебном поезде… И потому обед с его неторопливой сменой блюд, между прочим — достаточно вкусных, не зря король гордился своим шеф-поваром — с неторопливой беседой сперва ни о чём, о погоде и времени года, и перешедшей потом в обсуждение сложностей школьных реформ прошёл без осложнений и даже с определённой долей приятности. То ли оба её собеседника приложили все старания к тому, чтобы гостья чувствовала себя непринуждённо, то ли Варвара, устроив перед «выходом в свет» получасовой сеанс аутотренинга, сумела убедить себя, что ничем не уступает аристократам — ни в происхождении, ни в уме; но только ни скованности, ни неловкости она не ощущала.
