— Так и до инсульта недалеко, — хладнокровно сообщила медсестра, сматывая резиновые трубки тонометра — а Варя вдруг содрогнулась, увидев вместо них два гибких змеящихся тела. — Худеть надо, милая! Ты уж выбирай, либо красота, либо здоровье!
— А меня тут… а как же… — пролепетала Варя. И бестолково потрясла рукой. — Укусили, вот…
И замолчала. Потому что запястье было абсолютно чистым и гладким.
— Ой, что-то я не то говорю…
Медсестра посмотрела внимательно;
— В глазах не двоится? Не плывёт? Звуков посторонних не слышишь?
— Слышала недавно, — убито призналась жертва криза. — И видела… разное, точно уж постороннее. Что, теперь сразу в дурку, да?
— Будет тебе, — смягчилась сестра. — Сейчас вколю магнезию, отлежишься — и всё пройдёт. Не думай лишнего, с таким давлением чего только не привидится… Больничный оформлять? Или всё так же на работе будем гореть? По-хорошему, неделю-другую вообще надо отлежаться и проколоться.
— Господи, твоя воля, какое счастье! — с чувством сказала пациентка. — Конечно, оформлять! На всю неделю!
Кошмар на лестнице оборачивался всего лишь кошмаром, а в реальности распахнула объятья долгожданная постель с недвусмысленным намёком, что пора, наконец, отоспаться после очередной годовой отчётности, или, как нынче по-модному выражается молодежь — дедлайна. Не было бы счастья, так несчастье помогло. Гори она синим пламенем, эта работа с её трудовыми подвигами, а ей ещё пожить хочется!
Вздрогнула и зашипела, словив ягодицей иглу.
— А как ты думала? — философски заметила медсестра. — Заболеть легко, лечиться не сладко. Тебе, считай, ещё повезло, что бабулька с нитроглицерином подвернулась, а то неизвестно, лежала бы ты здесь или в реанимации. Радуйся, мать!
— Я радуюсь! — послушно отозвалась Варвара.
Получив наставление лежать, не поднимая головы, полчаса, не меньше, «а то магнезия не подействует», вяло поблагодарила — и, едва дождавшись ухода медиков и бабы Кати, приткнувшей рядом с ней на диван сумочку, добралась до мобильника.
— Светик, солнышко, ты в порядке?
— Мам Варь, привет! Да всё ОК, — зашипела приёмная дочура. — Прости, я на лекции, случилось что?
— Перезвоню! Прости! — так же шёпотом отозвалась Варя. И с облегчением сбросила вызов. Всё в порядке. Глюки остаются глюками. Доча в Москве, никуда не девалась, вечером она ей перезвонит — и ещё раз убедится, что с её солнышком всё хорошо…
Всю ночь Варвару крутило, тошнило, выворачивало желчью так, что она не единожды пожалела, что её давеча не сожрали. Пожалуй, так помереть было бы легче. И быстрее.
