Уже хмуро она глянула на блудодея.
Вот сейчас она раскатает губы на феерию чувств — а та окажется очередным пшиком.
— Всё-таки не пришёл, — сказал тот сочувственно.
«Что? Кто?» — чуть не ляпнула Варя. Но вовремя сообразила, что речь идёт о её предполагаемом проводнике по Илларии — том самом «золотом мальчике», которого она и впрямь так и не дождалась.
— Гад и сволочь, — отозвалась в сердцах. — Слово надо держать, а он… Хорошо, что я тебя встретила!
Вот этого, наверное, не стоило говорить, но слово — не воробей. Она-то всего лишь подразумевала, что не пришлось бы скучать последние полчаса; а вот Робин — тот понял иначе. И засиял, как серебряный доллар.
— Я выиграл наше пари, и теперь ты должна мне желание!
Варя неуверенно хмыкнула. Но то, что он не заявил самоуверенно: «Ты проиграла!» — а всего лишь скромно отметил собственный успех, ей, положа руку на сердце, понравилось.
Чем чёрт не шутит…
Он наклонился к ней через стол:
— Ну, что, загадываю?
И подмигнул.
А вдруг и впрямь выйдет что-то незабываемое? В конце концов, самое тяжкое, что она заполучит — очередное разочарование. С ним она уже научилась бороться. Но вдруг — фейерверк?..
— А давай, — лихо сказала она.
Решено. Беру.
— Покатайся со мной! — выпалил он. И счастливо засмеялся. — Что? Я сегодня впервые выкатил своего «Единорога», а покрасоваться на нём не перед кем, представляешь? Вот облом! Едем?
Вот это, что называется, творческий подход! С явным подтекстом — умчать потом…
Да неважно, куда. Не в тундру же!
Варвара Пална тряхнула головой.
— Едем!
И пока заламывала на шляпе поля по-ковбойски — обратила внимание, как небрежно её кавалер провёл карточкой с золотым обрезом по устройству, услужливо протянутому официантом. И чаевые, несколько купюр, тоже заметила. Что ж, судя по всему, её кавалер не скупердяй, и, будем надеяться, на маньяк… Ой, нет, пусть будет маньяк, но только в определённой области — поцелуйно-ласкательной, например. Если так и окажется — она сама его изнаси… совратит, в общем-то.
Ей вдруг страшно захотелось спросить: «А как у вас тут с сексом?» В самом-то деле, не ожидать ли ей чего-то пуританского после зрелища целомудренных купальников на пляже и нравов, напоминавших эпоху первых автомобилей? Но потом она здраво рассудила, что даже в викторианском обществе «закрыть глаза и думать об Англии» предписывалось только благонравным жёнам, а вот любовницы и умелые куртизанки — сиречь женщины опытные — были, есть и будут во все времена. А уж если ей представится нынче повод… о, она не станет изображать из себя недотрогу! Вперёд, мадам! Знойная женщина, мечта поэта, непревзойдённая чемпионка по пляжному волейболу — нынче все блудодеи твои!
