Перехватить молодого человека, пошатывающегося от ранее выпитых коктейлей, но страшно гордого, мастера подносов и салфеток так и не решились — это был сынок самого управляющего отелем. Но проследить — под предлогом, как бы чего с юношей не случилось — смогли. Один даже довольно ловко и вовремя подставил собственную спину, на которую наследничек управляющего и взгромоздился. Согбенный официант не мог лично отследить успехи бездельника, оттаптывающего его плечи, но углядел выражение ужаса на лице товарища… Молодой хлыщ на его спине, дотянувшись до тетивы, сумел-таки её оттянуть, не замечая, что купидонова стрела дрогнула — и нацелилась остриём прямо в зал, в толпу…
Всё, что мог сделать бедолага в форменном пиджачке, поняв, что вот-вот произойдёт непоправимое — резко выпрямиться. И завалиться вместе с молодым идиотом на пол.
Тот, прежде чем упасть, в попытках удержаться потянул на себя тетиву ещё сильнее — и, наконец, рухнул. Отчего сверху его не прихлопнуло самой скульптурой — непонятно, разве что та оказалась накрепко закреплена на пьедестале. Затрясшись от дёрганий молодчика, стрела вжикнула куда-то вверх… но окружающих сейчас занимало совсем иное зрелище — куча-мала на полу, у подножья статуи с мальчиком-купидоном.
… К тому времени Робин Эссен, секретарь пятого герцога Авиларского, мысленно наградив нелестными эпитетами всех легкомысленных администраторш, от безысходности созвонился с боссом и перечислил ему те приметы новой родственницы, что имелись. Клятвенно заверив, что вот ещё три минуты… или пять — и он перехватит за ухо нерадивую барышню, склонную опаздывать, разыщет с её помощью тёщу принца Сигизмунда и представит герцогу лично. На что последний тоном мученика ответил, что лишних полчаса-час роли не сыграют, вечер всё одно потерян. И пусть парень не волнуется, а делает своё дело; сам же он, как почти опять холостяк, поглазеет пока на цветник, собравшийся в «Янтаре»: вдруг среди надоевших морд мелькнёт кто-нибудь, да свеженький…
Как раз в этот момент герцог обводил взглядом жующую и пьющую публику, пытаясь с ходу угадать Сигизмундову тёщу. Барлоговы веники, убил бы этих модельеров, возведших в культ ходящие мощи! Не знаешь, с женой спишь, или с зомби… Да и тут, куда не кинь взгляд — худощавенькие, худышки и просто тощие: ключицы вот-вот прорвут кожу, зато в изобилии дутые косметической магией губы, дутые груди, дутые формы…
И вдруг Кристофер увидел Её.
Женщину.
