— Я…
«Хорошо, что здесь темно, — решила Зоринка, — не будет видно, какая я красная. Небось, и уши покраснели».
Она было заикнулась про Росинку, но потом вспомнила, что перед этим нужно вести себя как правильная жена. Поднялась медленно, также медленно подошла к застывшему в ожидании Демену и приникла головой к его груди.
— Зоринка, — тихо напомнил он ей, — у нас только еще будет свадьба.
— Я знаю, — прошептала она, растерянно впитывая новые, незнакомые доселе ощущения.
Все дело в том, что до сего момента дурковатая дочка старого Мера ни с кем не обнималась, и уж тем более, ни с кем не целовалась. И ощущение горячей, твердой как камень груди Демена под щекой было настолько невообразимым и одновременно вышибающим дух, что Зоринка замерла, попросту не соображая, что делать дальше.
— Ты в самом деле умом скорбная? — негромко поинтересовался Демен, — или про тебя так только говорят? Видя, что ты вытворяешь, я начинаю склоняться к первому. На месте старого Мера я бы не ерепенился, а выдал бы тебя замуж за первого встречного.
Она вздрогнула, ощутив на спине его теплые ладони. Демен мягко привлек ее к себе. Прошептал в макушку:
— Зачем ты пришла?
«Надо решаться», — подумала Зоринка.
Она подняла голову, привстала на цыпочки и, дотянувшись, легко коснулась губами его губ. Замерла, не отстраняясь, выжидая.
Демен порывисто выдохнул, а затем, чуть сильнее прижав ее к себе и запустив пальцы в распущенные волосы, раскрыл своими губами ее рот.
То, что произошло дальше, Зоринка не могла даже описать. Это было чудесно. И невероятно сладко. И в то же время отдавало полынной горчинкой и легким привкусом меда. Горячие руки выписывали узоры на ее теле, заставляя все сильнее вжиматься в Демена.
Внезапно он резко отстранился, шагнул назад, оставляя ее растрепанной и окончательно растерянной. Сказал, с трудом переводя дыхание:
— Старый Мер тебя обязательно выпорет за такие поездки. Возвращайся домой, моя невеста. И лучше бы тебе было и не приезжать.
Она невольно прикоснулась пальцами к губам, которые оказались болезненно припухшими. И грудь… странные ощущения в груди, болезненно-сладкие.
«Самое время просить», — мелькнула вялая, утратившая вдруг всю яркость мысль.
И Зоринка выпалила:
— Помоги мне выручить Росинку, Демен.
На несколько мгновений лицо мужчины окаменело, и Зоринка испугалась, что он сейчас схватит ее за волосы и вытолкает прочь. Потом Демен резко передернулся, как будто вспомнил что-то неприятное, меж бровей пролегла суровая складка.
