Он даже улыбнулся.
— На этом камне ты убила мою невесту.
Вампирша сделала неопределенное движение телом, которое могло означать досадливое пожатие плечами.
— И что с того? У нас есть дела поважнее, чем обсуждать никчемную девицу, которая и тебе-то была не слишком нужна. Думаешь, я не знаю, зачем ты потащил ее в капище ваших божков?
Стефан смотрел в льдистые, почти прозрачные глаза и ловил себя на том, что теряет нить беседы. Внезапно захотелось спать, до тошноты. Он встряхнулся, с ненавистью глянул на простертую перед ним вампиршу. Та безмятежно улыбалась, глядя на него из-под мягких, пушистых ресниц. Взгляд сам собой скользнул ниже, задержался на двух аккуратных холмиках. И снова — противоестественное, почти необоримое желание прикоснуться, попробовать, какова она на вкус… Улыбка госпожи стала шире.
— Отпусти меня, — полз по подземелью ее шепот, стальными клиньями вколачиваясь в виски, — отпусти-и-и…
— Нет.
Он дернулся в сторону, вырываясь из невидимых липких пут. Сказал, тяжело роняя каждое слово:
— Ты расскажешь мне все то, что хотела. А потом я тебя убью так же, как и твоего мужа.
— Хорошо, — вдруг согласилась она.
Кивнула сдержанно, улыбаясь одними губами.
А Стефан внезапно понял, что его отпустило. Подземелье перестало кружиться, дышать стало легко. Да и постыдное желание прикоснуться к аппетитной груди нежити пропало.
Вампирша прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями, а затем заговорила. Ее голос плыл по подземелью, рождая образы давно минувших дней, и Стефан вновь подумал, что госпожа насылает на него свои чары.
Но это было не так.
— Нас было тринадцать. Тринадцать магов, и — я хочу заметить — весьма могущественных магов пожертвовали собой, чтобы остановить Разлом. Один из нас развоплотился, прочие стали теми, кем являемся по сей день. Мы питаемся от вас, Камни Крови питаются нами и все еще сдерживают его. А ты, князь, некромант. Ты сможешь все исправить, если научишься управлять магией мертвого и спустишься в Разлом. Ты сможешь освободить этот мир от безумия Разлома, от всей это мерзости. Спасешь всех.
Вампирша умолкла. Затем посмотрела в упор.
— Теперь отпусти меня, Стефан. У нас много дел.
Он покачал головой.
— Ты так и не поняла? Ты здесь умрешь, госпожа Пустошей. Я не верю в то, что ты мне только что рассказала.
— Почему? — светлые глаза опасно сверкнули, и белые руки сжались в кулаки.
— Потому что я не верю в сказки, рассказанные хитрой тварью.
Она вздохнула чуть слышно, поерзала на каменной плите.
