Ожидание, вот что убивает. Пока госпожа не очнулась, ему не узнать, что же происходит на самом деле.
Он покосился на вампиршу. Лежит. Не шевелится. А что будет, когда очнется и обнаружит себя прикрученной цепями к мраморной плите?
Стефан мотнул головой, с силой провел руками по лицу. Будет ли она умолять о пощаде? Или же встретит смерть, словно старую подругу, что шла в гости да подзадержалась на пару сотен лет?
Белая кожа тускло светилась во мраке. Так и хотелось подойти и прикоснуться, еще раз ощутить под пальцами скользящий холодок шелка. Прикоснуться не как к женщине, упаси Теф, а как к неведомой диковинке, само существование которой — великая тайна богов.
Он отвернулся. Нет, незачем.
Потом еще раз оглянулся.
По-прежнему неподвижна с заломленными за голову руками. Белая кожа просвечивает сквозь круженое платье, которое не то что не скрывает, а лишь подчеркивает нечеловеческое совершенство тела. Лицо — спокойное, как будто у спящей невинной девы.
Правильно ли он поступает?
Возможно, надо ее просто отпустить и хотя бы выслушать?
Стефан скрипнул зубами. Да нет же, все это чары госпожи. А иначе что еще может навевать мысли о жалости? Нежить должна быть убита. И, если понадобится, он собственноручно сдерет с нее эту белую, такую нежную наощупь кожу…
— Помоги мне, покровитель Теф, наставь на путь истинный, — сорвалось невольно.
— Он не поможет, — донесся тихий, едва слышный шепот.
Стефана как пружиной подбросило. Обернулся, понял, что снова трясется, словно в лихорадке. И встретился взглядом с Госпожой Пустошей. Прозрачным, чистым и… очень понимающим.
Вампирша, чуть приподняв голову, внимательно смотрела на него. А потом усмехнулась уголком бледных губ и добавила:
— Я смотрю, ты прыткий, князь. Это хорошо.
— Хорошо?.. — внезапно охрипнув, повторил он, — хорошо?!!
Подхватив обретенный чудом клинок, двинулся к вампирше. Пол все норовил выскользнуть из-под ног, как после попойки, стены, освещенные рыжими сполохами факелов, плыли перед глазами.
Стефан остановился над вампиршей. Дышать было тяжело, сердце как будто стиснуто в костлявой лапе Хенеша.
— Твое время настало, — хрипло сказал он, — если хочешь, помолись. Возможно, Теф тебя простит.
Гопожа, не отводя взгляда, хмыкнула.
— Ты предлагаешь мне молиться тому, кого не существует?
— Не кощунствуй. Подумай о том, где будешь после смерти.
Она на миг закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Затем снова глянула на него, внимательно, изучающе.
— Отпусти. Мне есть что сказать, Стефан.
