Элла встала на носочки и расцеловала его.
— Я буду скучать. Я вернусь, обещаю. Хотя бы за наследством матери.
Она вздохнула, натянула капюшон и направилась к выходу из замка отчима.
Элла напрасно осторожничала. Даже если бы кто-то узнал ее долговязую фигуру, никому бы в голову не пришло останавливать ее. Отчим со старшими братьями позавчера отбыли собирать подати в окрестных деревнях, а остальные только вздохнули бы с облегчением, если бы она исчезла. Ее внезапный магический дар напугал обитателей замка не меньше налета врагов.
Элла сама не понимала, что произошло на прошлой неделе. Воспоминания о том дне были как лоскутное одеяло, часть которого потерялась. Желтые безумные безжалостные глаза монстра, что пришел по ее душу — вот и все, что она помнила отчетливо, остальное затаилось и не выглядывало из недр памяти. Рассказывали, на кмырских землях у рогатых все как у людей, но, вспоминая глаза нападавшего, девушка отказывалась верить в эти сказки, у имеющего рассудок, таких глаз быть не могло. Элла помнила, как она, объятая страхом, зажмурилась, и пожелала, чтобы твари убрались прочь, а когда пришла в себя, выяснилось, убрались не только кмыры, но и западная часть крепостной стены замка, и рощица на холме.
Зато объявился отец, которого она знать не знала и не видела никогда. Элла, видите ли, пробудила к жизни древнюю силу, сладить с которой может лишь представитель его рода, вот он и пришел выяснить, что да как. Отец, конечно, впечатлил и внешностью, и магической силой, но пользы от него оказалось с гулькин нос. Он утихомирил черный ураган, что вызвала дочь, но с собой не позвал, с отчимом разговаривать не стал. Еще не до конца осознавая, что именно произошло, Элла поулыбалась отцу для порядка, выслушала его обещание найти учителя, и вздохнула с облегчением, когда внезапно нарисовавшийся родитель отбыл восвояси.
Все это было бы полбеды, но насмотревшийся на этот балаган отчим решил избавиться от Эллы. Он назначил за ней отличное приданое и объявил турнир, победителю которого обещал ее руку. Впрочем, у столь ярого желания выдать ее замуж существовала еще одна причина — старший сводный брат Эллы, Тур проявлял к ней явно не братский интерес. Если до последнего времени он вел себя довольно безобидно, то за три дня до нападения кмыров, он надругался над Эллой, а этого отчим просто так оставить не мог. В конце концов, каким бы ни был отчим человеком, он клялся на смертном одре матери Эллы, что позаботится о падчерице. Вот и выполнял обещание, как умел.
