Воспр немного закинул голову и, развернув уши в одной плоскости — к исполнительнице, — лишь слегка покачивал головой. Его глаза были полузакрыты. Он словно пропал, исчез, оставив тут, в комнате, только своё внимание.
Эмби замерла и время от времени поглядывала на гостя. Кажется, ему нравится!
Когда Оки допела, толстуха захлопала в свои толстые, как подушки, ладоши. Это было так нелепо! Однако гость, вероятно из уважения и такта, сразу же её поддержал.
Далее юная певица спела в дробящемся регистре.
Из её перламутрового ротика посыпались короткие дробные звуки, похожие на град по крыше, который исполняет марш в то самое время, когда исполняется другой марш, барабанный. Два марша, два ритмических рисунка сразу. И каждый из них был замечателен по-своему, разве что «градовый» местами плыл — звук был недостаточно твёрдым, он как бы немножко увязал сам в себе, терял необходимую для дроби, чёткую форму. Как раз на этих местах воспр прял ушами и едва заметно поводил плечом. Эмби волновалась, но успокаивала себя тем, что это у него от повышенной чуткости и внимания, юную же исполнительницу ничьи плечи и уши не смущали — она пела с закрытыми глазами.
Сразу после очаровательного дуэта маршей Оки перешла к пожалуй любимому своему регистру — режиму опережающего звука. Она открыла заушные воронки, давая возможность выскочить тоненьким звуковым нитям. Звеня, они удлинялись, а когда, наконец, доросли до края прозрачной кисеи на грудке, Оки подкинула их пальцами и принялась ловить губами и «резать» на слова. Успевшие опуститься и не пущенные в дело нити были подкинуты снова, и снова, и снова. Песенка получалась чуточку невнятная, но удивительно лёгкая и приятная, весёлая. Невозможно, нет, невозможно было сказать, какой из регистров лучше. Но трёхрегистровых певиц не бывает, это дурной тон, и для любой начинающей петь эльфийки наступает этот сложный момент, момент выбора…
После «дроби» Эмби ещё как-то сдержалась, а после опережающего регистра не смогла и опять неуклюже зааплодировала. Гость на этот раз, наверное, просто не успел её поддержать.
— Перестань! — нахмурилась Оки. — Это глупо. Всё равно ты ничего не понимаешь… Я хотела бы услышать мнение нашего гостя, а не твоё, — немного помолчав, добавила она.
Гость молчал.
Оки улыбнулась. Улыбнулся и гость.
Эмби улыбаться не стала, она переминалась с ноги на ногу, переводя нетерпеливый взгляд с воспра на Оки и обратно.
Заговорила Оки.
— Послушайте… послушайте, уважаемый воспр, — стараясь быть как можно более вежливой, начала она. — Ваше мнение очень важно для меня. Всё это не так просто! Вы выберете мой путь, когда скажете, какой из регистров — мой. Сегодня я дала зарок: я буду петь так, как скажете вы. Вы должны это произнести. Такова моя судьба… Ваше мнение… — Оки замолкла. На её лиловых глазках выступили слёзки. Воспр по-прежнему молчал.
