Я злорадно, гнусно, бессердечно ухмыльнулась.
— Что? Уже издали энциклопедию? С такими иллюстрациями? Кто?.. А, хорошо… Понятно, благодарю вас.
Я оглянулась на Лин и медленно провела большим пальцем по горлу. Та сглотнула.
— Идиоты, — спокойно констатировала Элоиз.
Над Линви заполыхали зарницы скандала. Я отвернулась к стене, наткнувшись взглядом на тонкий пластик, под которым зелёным беспокойным морем расстилался лес. Камера снимала откуда-то сверху, в кадр попал не только древесный океан, но и та странная пустота у самого горизонта, которая намекает о близости океана настоящего. У меня захватило дух. Красиво, пусто, холодно.
— Элоиз! — я вздрогнула от незнакомого мужского голоса.
— Ты опоздал. Мы условились на восемь, — заметила мать, не отрываясь от бумаг.
Вновь прибывший только передёрнул плечами, скользнул взглядом по Линви (даже не поморщился от цветового решения — вот это выдержка) и встретился взглядом со мной.
Я сделала шаг вперёд и протянула ему руку, глядя поверх очков:
— Морруэнэ.
— Мелэтир’Тэнтэк, — он сжал мои пальцы жёсткой широкой ладонью.
Я почувствовала себя неприятно маленькой, но, не моргнув, вынесла изучающий взгляд непроницаемо-чёрных глаз. Я видела его и раньше, пару раз, но никогда не говорила с ним и представлена ему не была. Мало ли любовников было у матери, и нелюдь ростом под семь футов, советник одного из городов эпсилона и посол у нас, был лишь одним из череды мужчин, на которых я уже машинально не обращала внимания. На вид Советнику было около пятидесяти — тёмные, с заметной проседью, короткие волосы, лицо сухое и смуглое. Ни дать, ни взять, пожилой испанец благородного происхождения, заглянувший на конференцию в Старую Москву.
— Рад знакомству, Морруэнэ, — он говорил с лёгким акцентом, делая щёлкающие паузы в моём имени там, где их от веку не было. — Только, — Мельтек отпустил мою руку, — разрешите дать один совет. У нас нет обычая рукопожатия, — я моргнула от неожиданности, когда он, сделав левой рукой неуловимое движение, раскрыл её передо мной ладонью вверх, сжал пальцы так быстро, что я не успела заметить, что в ней было. С тихим шелестом развернулись тонкие лезвия — и вот уже в его руке двуклинковый раскладной кинжал, что обычно пылился на столе у Элоиз.
— Видите, — советник старательно изобразил на лице улыбку. — Ваш обычай, направленный на то, чтобы обезопасить себя от собеседника, теряет смысл.
— Учту, — отозвалась я. (Заметил ли он, как я нервно сглотнула?)
