Спасло меня только то, что в нашем госпитале возвращалось в строй 72% раненых. Это была очень высокая, возможно, рекордная цифра госпитальных успехов. А медперсонал, выяснили, я подкармливал за счет "остатков", которые всегда есть в больницах, куда привозят людей порой без сознания...
Генералы были разочарованы, однако шел только 1943 год, врачи были еще очень нужны. Через два года меня не спасли б уж никакие успехи...
В 1952 году из семи врачей нашего госпиталя изгнали пять, меня оставили, так как не было специалиста по ухо-горло-носу... Когда его нашли, добрались и до меня. Это было в Вильнюсе. Когда прибыл туда, в городе было 25 тысяч евреев, когда уезжал -- 4 тысячи (в 80-х годах).
Армию пришлось оставить, хотя до полной пенсии (учитывая фронтовые зачеты год за три), увы, не дослужил. Не дали дослужить... Сколько драм было на этой почве! У меня драмы не было: я не строевой командир, а врач. Врачи нужны всюду...
В Вильнюсе работу получил сразу и трудился, видимо, успешно: больше двух лет был председателем общества отолярингологов Литвы. Литовцы занять ее не спешили. Должность была почетная, но общественная. Без денег.
Но, как легко понять, опытный врач-отоляринголог без денег не живет...
Жаловаться мне не на что. Да я и не жалуюсь. Моя жизнь сложилась тогда, когда еще не было в стране "ни эллина, ни иудея..." Я состоялся как специалист в эпоху зыбкого равноправия и почти никогда не ощущал дискриминации. Так сложилось... Но я не мог не видеть того, что происходит вокруг меня. Особенно травмировало меня изгнание крымских татар. Подумать только! Поголовно всех! И женщин, и детей!.. Я прожил с татарами бок о бок больше двадцати лет. Я знаю, это добрый народ. Больному -- помогут, голодного -- накормят. Знаю это и как сосед, и как экскурсовод по Крыму, где я подрабатывал все студенческие годы. Что только не происходит в туристском походе. Кто-то ногу распорет, у кого-то с желудком плохо или змея укусит. Татары рано ложились спать, вставали в три ночи -- поливать виноградники, сады... Когда я ни стучался в татарские дома, хоть в полночь, всегда отзывались и никогда не брали денег за помощь больному. Оскорблялись, когда им пытались дать. "Бог накажет!.."
А какие это были самоотверженные хозяева! Как холили свои виноградники! Именно "холили". Другого слова не придумаешь! Продавали не виноград. Продавали ножницы. 50 копеек, иди и режь.
Джанкой (в переводе с татарского Новая деревня) гордился своими шашлыками, Бахчисарай -- чебуреками, сочными, тающими во рту. "Вилком не кушайте, -- убеждали продавцы. -- Масло вытекает. Ешьте руками, как мы..." Фунт, паунд -- такого веса не было, минимальный -- ока -- три фунта. На рынке ока винограда -- 20 копееек, для арбузов свой минимальный вес -- батма (18 фунтов). Батма арбузов -- 10 копеек. Вино было крепкое, густое. Две рюмки мадеры туристам не продавали. Только одну. Иначе "нога не пойдет". И действительно, не шла... Крым был раем -- где он теперь, этот рай? Татарское изобилие, татарское гостеприимство -- как за него отблагодарили?!
