— да не утомимся упрашивать Его благость и человеколюбие. И что Он сочтет полезным, то обязательно и устроит для нас». Молвив так, святой Николай приказал ему быть стойким, повелел вкусить пищи и оставил его.
И Петр принял тогда пищу, а затем снова устремился к молитве и посту. Святой Николай опять, во второй раз, является ему, [но] с неким мрачным лицом, словно безуспешно просящий за него, и говорит ему тихим и кротким голосом: «Поверь, брат, я не переставал вынуждать о тебе Божью благость — но не знаю, по какому суждению или промышлению она откладывает [твое] избавление. Но [знай, что] у Многомилостивого в обычае допускать отсрочку для нашей пользы, чтобы мы, быстро получая [просимое], не презирали с легкостью благодать. А может быть, Он хочет, чтобы за тебя попросил еще кто-нибудь из благоугодивших Ему, и тогда я укажу тебе достойнейшего перед Ним предстателя. Итак, возьмем его в сподвижники оба — но только в неложных делах, — и я знаю, Бог согласится исполнить наши просьбы о спасении». Но тот возразил: «Да кто же это, святой владыко, кто лучше тебя умилостивит Божество? Ведь твоим предстательством и заступничеством спасается весь мир!». Николай тут же ответил: «Знаешь ли ты Симеона Праведного, который, приняв на руки сорокадневного Господа, внес Его в храм?» — «Знаю, святой Божий, — говорит [Петр], — небезызвестен мне этот муж, ведь о нем написано во Святом Евангелии». А человеколюбивейший Николай [добавил]: «Его-то мы и подвигнем оба на предстательство, ибо он сможет это [исполнить], всегда предстоя перед Владычним престолом вместе с Предтечей и Богородицей, — и безысходность наша обязательно обретет благоприятный исход». И сказав это, святой удалился. А тот муж, пробудившись и снова предавшись молениям и посту, не прекратил призывать предстательство Николая. Посмотри здесь на сострадательность святого: желая услужить просителю и позаботиться об исполнении его просьб, он не промедлил взять в сопредстатели и праведнейшего Симеона. Явившись вместе с ним в третьем откровении, в котором ему было даровано и разрешение от скорбей, он сказал: «Ободрись, брат Петр, отбрось великое свое уныние и поверь свою просьбу общему посреднику и сопредстателю Симеону». Когда же тот поднял глаза и стал высматривать великого Симеона, весь охваченный дрожью от страха перед видением, праведный Симеон предстал перед ним с золотым посохом в руке, одетый в ефод, кидарь и наплечник,
