Письменно изложить жития святых и их боголюбивое жительство и передать это потомкам для пользы и подражания таковому — дело славное, весьма полезное и богоугодное. Ведь и тем, кто слушает, от этого бывает немалая выгода, и тому, кто пишет, — награда за пользу слушателям. Поэтому, послушавшись отеческого наказа, повелевающего записать жизнь блаженнейшего отца нашего Петра, который провел ангельское житие на Афонской горе и прожил, так сказать, бестелесно, решил я, что правильно будет начать с того случившегося с ним чуда триблаженного отца нашего Николая и так по порядку и последовательно изложить остальную часть его жизни. А чудо это случилось следующим образом: как написал сам великий отец наш Мефодий, епископ Патарский, [518] «некие монахи из наилучших и старающихся угождать Богу, держащиеся истины, равно как и прочих благ, поведали мне об этом чуде, недавно совершенном всеблаженным Николаем. Блаженной памяти Петр, ставший отшельником из схолариев, утверждал, что ушел в монахи вот каким образом».
Итак, он служил в пятой схоле [519] и вместе с различными войсками был послан в Сирию на войну. И случилось, как часто бывает у людей, что варвары взяли верх, а ромеи обратились в бегство и многие были захвачены живьем. Вместе с ними и этого Петра, плененного, отослали в Самарру — а это самая укрепленная и многолюдная арабская крепость — и отдали их предводителю в [числе] военной добычи. А когда тот нечестивый муж посадил его в казенную тюрьму и навесил ему на ноги тяжелейшие кандалы, Петр с большим благоразумием исследовал свои [поступки] и осознал, что был отдан в добычу и рабство из-за того, что, много раз давая обет Богу стать монахом и отречься от мирских дел, откладывал исполнение обета. Тогда он начал томиться, изнывать, негодовать, бранить себя за медлительность и, [считая], что потерпел по заслугам, с благодарностью переносил происходящее.
[Петр] провел в заточении весьма долгое время, не предвидя никакой возможности спасения. Наконец, будучи еще прежде по опыту хорошо знаком с чудесами святого Николая, а также привыкши призывать его на помощь в беде, он обратился [к нему] с прежним дерзновением и молвил: «О святой Божий Николай, знаю, что недостоин никакого спасения. Я по справедливости попал в здешнюю мрачную тюрьму, ибо много раз обещал Богу стать монахом, но так и не исполнил обета, который дал Создателю. Поэтому-то не дерзаю принести Ему мольбу об избавлении, а вот к тебе, привыкшему разделять тяготы во время нужды и склоняться к молениям страждущих, я прибегаю смело. Выставляю тебя посредником и поручителем перед Ним, что, освободившись благодаря тебе с Его согласия от этих оков, не останусь больше в мирской смуте, не поселюсь на своей родине, но отправлюсь в Рим и, постригшись в храме первоверховного Петра, так завершу остаток моей жизни, явившись вместо мирянина монахом и стараясь посильно благоугодить Богу». Говоря так и более того, и одновременно предаваясь посту и молитве, сей человек провел неделю без пищи. А в конце недели является ему скорый помощник для призывающих его и горячий предстатель, великий Николай, и говорит ему: «Услышал я и молитву твою, брат Петр, и стенаниям сердца твоего внял, и умолял о тебе Благоутробного и Человеколюбивого Бога. Но поскольку ты сам оказался медлителен на исполнение Его заповедей, знай, брат: промышляя о твоем спасении лучше, чем нам доступно, Он не хочет, чтобы ты [сейчас] был отпущен из оков. Однако, поскольку по Его заповеди „просите, и дано будет, стучите, и отворят вам“,
