Некоторые лесбиянки, которые демонстрировали желание получить мужскую власть и привилегии, заявляли о «бутч» идентичности, набивали псевдочлены и проводили конкурсы «драг кингов», чтобы увидеть, кто мог убедительнее всех выглядеть как мужчина, и в частности гей мужчина, двинулись в сторону калечащих операций и приему гормонов, которые обещали «реальность» в их поиске (Девор 1999). Произошла очень сильная перемена от лесбийского феминизма, в котором мы понимали, что, как сказала Адриенн Рич, «Значение нашей любви к женщинам - это то, что мы должны постоянно увеличивать» (Рич 1979: 230), к ситуации, когда в некоторых влиятельных и известных частях лесбийского сообщества, маскулиность это священный грааль.
Почему это случилось? Я буду утверждать здесь, что самая важная причина, это влияние сильной мужской гей культуры, которая с 1970-ых и позже, отвергла проект гейского освобождения и уничтожения гендерных иерархий и выбрала «мужественность» своей целью. С помощью садомазохизма, гей порнографии, сексуальных практик публичного секса и проституции, которые прославляли мужские привилегии, доминирующие области гейской мужской культуры создали гипермаскулиность и сказали, что это гейство, и это хорошо. В последнюю декаду несколько американских книг, написанных геями, предприняли широкую критику повестки сексуальной свободы геев. Эти критики вдохновлены в основном продолжающейся эпидемией ВИЧ в США, но также пониманием того, что гейская коммерческая секс-культура обедняет жизни и отношения (Ротело 1997, Сигнорил 1998а).
Некоторые гей теоретики применили феминистское понимание, чтобы создать сокрушительную критику гейского культа маскулиности (Столтенберг 1991, Левин 1998, Кендал 1997, Дженсен 1998). Эта работа геев самая полезная начальная точка, чтобы браться за лесбийский феминистский анализ гейской и квир культуры сегодня. Признание очень вредного влияния гейского поклонения маскулиности на жизни лесбиянок заставляет меня исследовать гейскую культуру и политику в этой книге.
Все вредные практики, которые развились в этот период, были оправданы в квир теории и политике, я утверждаю, что когда в 1990-ых квир политика атаковала принципы гейского освобождения и лесбийского феминизма, которые требовали трансформацию личной жизни, происходило отрицание возможности радикальных социальных изменений. Новая политика была основана, довольно открыто, на отрицании идей лесбийского феминизма. Квир политика лелеяла культ маскулиности. Я буду утверждать здесь, что политическая цель квир политики разрушительна для интересов лесбиянок, женщин в общем, и для маргинализованных и уязвимых слоев геев. Понятие, что квир политика может представлять интересы лесбиянок так же как геев мужчин, происходит из ошибочной идеи, что геи и лесбиянки могут формировать одну универсальную социальную группу с общими интересами. Лесбийский феминизм был создан из феминистского понимания, что лесбиянки - это женщины, и интересы женщин в смешанных политических организациях регулярно исключаются или даже открыто подавляются.
