— Что? — Хосе вопросительно посмотрел на меня, но я искала глазами, что бы запустить в Нандо. И мне попался цветочный горшок, схватив который, запустила в испанца.
— Откуда тебе знать, может я уже это сделала! — прокричала я, начиная терять контроль над собой.
— Твое дело, — обронил он, увернувшись от горшка, и пошел дальше, даже не обернувшись.
— Соня? Ты что творишь? — Хосе смотрел на меня круглыми глазами. — На него плевать, меня пожалей. Он же мой лучший друг. Был, наверное…
— Прости, Хосе, но мне сейчас плевать на вашу дружбу, — я открыла дверь в свой домик. — И не тебе меня осуждать за такое поведение.
С этими словами я зашла в дом и захлопнула дверь прямо перед носом Хосе.
Прислонившись к холодному дереву двери, я сползла на пол, и, обхватив колени руками, зарыдала. Я могла себе это позволить, только оставшись в одиночестве, и плакала до того, пока не охрипла. Из головы не шли его слова. Он думал, что я соглашусь спать со всеми, включая его лучшего друга, словно дешёвая девка на панели. Не знаю, сколько просидела на полу, возле двери, но отвлек меня грохот в дверь и потом:
— Софи! Открой дверь! — его голос не изменил тона с нашей последней встречи.
— Убирайся! — прокричала я. — Не желаю видеть тебя, никогда!
— Тебе придётся выйти, ты организатор свадьбы.
— Я улечу, сегодня же, а сюда пришлю своего помощника.
— Открой дверь, сейчас же! — он опять затряс ручку.
— Нет, уходи. — Так хотелось, чтоб он свалил, и удаляющиеся шаги на дорожке позволили вздохнуть спокойно.
Поднявшись на ноги, я направилась в спальню, собирать вещи. Не останусь здесь больше даже на сутки. Нет! Даже до ночи не задержусь. После всего, что сегодня случилось, видеть его не могу. Я так ушла в свои мысли, что не услышала, как щелкнул замок на двери и мужчина вошел в домик, только ощутила, что больше не одна. Обернувшись, увидела Фернандо в дверном проёме моей спальни. Он смотрел на меня и молчал, я тоже молчала. Так прошло несколько минут, а я, как замерла с платьем в руках над чемоданом, так и не выпустила его из рук. Наконец, очнувшись от этого ступора, и повернувшись к нему спиной, продолжила складывать свои вещи в чемодан.
— Ты не можешь уехать, — это были первые слова, что он здесь произнес.
— Могу и уеду.
— София, только что звонили Берёзины. Они были в аэропорту, и через несколько часов прилетят сюда.
— А мне какое дело? Это вы тут, два жениха, — мне было больно, и не могла разговаривать с ним спокойно. — Только не подеритесь из-за богатенькой самки.
