— Сама по себе наша встреча — чудо. Наверное, произошел сбой в космических системах, — пошутил он, ухмыляясь и ожидая звонка оператора таксопарка. — В этом мире, или в нынешней редакции, мы, наверное, больше не встретимся.
Она подняла трубку, коротко ответила.
— Серая иномарка.
Он взялся за ручку двери.
— Постой! — Мария Александровна перекрестила его, наклонив к себе голову, поцеловала в лоб. Он с радостью ощутил движение ее руки в кармане плаща.
— Прощай! — тоже поцеловал ее в гладкий лоб, пахнущий дорогими духами. — Дай Бог твоим детям или внукам создать счастливые семьи. Память о них, из рода в род, действительно, вечна и согревает души нескольких поколений! — изрек с пафосом, ощупывая в кармане деньги. Надо было сказать еще что-то. Она ждала. А бес подначивал, и Вадим Владленович едва сдерживался, чтобы не рассмеяться:
— Се ля ви! Же ву туфтаду! — сорвалось с языка. Он был уверен, что французского Мария не понимает. Впрочем, теперь это не имело никакого значения. Крейцерова соната в четыре руки была отыграна.
Тяжелая дверь затворилась бесшумно. Он знал, что она будет смотреть на него из темного окна. И эта бабья причуда смешила. На первой же лестничной площадке он вынул деньги из кармана. Считать не стал. Их было тысяч пятнадцать. «Недурно заработал!» — самодовольно усмехнулся и, тихонько насвистывая, вышел из подъезда.
Ночь была черна. На задымленном небе не было звезд. Город затихал. Где-то вдали слышался монотонный гул. Тускло светили фонари. Осенняя сырость зябко проникала под плащ и под костюм, поползла по спине, согревшейся в теплом доме.
Машина стояла рядом с подъездом. В салоне горел свет. Молодой шофер дремал, облокотившись на руль. Из-за стекол доносилось тупое вдалбливание ударника, будто кто-то истерично колотился в замкнутом пространстве. Вадим Владленович открыл дверцу. «Нас не догонят!» — с отчаянием визгнул бесполый голос. Водитель спокойно и устало поднял голову с рулевой колонки. Вадим Владленович весело устроился рядом и назвал гостиницу.
Машина двинулась, оставляя в ночи уютную квартиру, хлебосольную хозяйку и притаившуюся Соньку. Водитель молча остановил, где было указано.
— Сколько? — коротко спросил Вадим Владленович и вынул тысячную.
Таксист тоскливо взглянул на деньги, отворотил усталое лицо в сторону и буркнул:
— Оплачено по безналичке!
— Ну и ладно! — толкнул дверцу Вадим Владленович, снова ощупывая в кармане деньги.
В фойе гостиницы лопотал телевизор. Охранник в черной униформе, навалившись грудью на стойку, сонно таращился на экран. Вадим Владленович взял ключ, бодро поднялся на второй этаж. В номере было прохладно. Центральное отопление в городе так и не включили. Видно у Марии Александровны был свой, локальный подогрев. Шумно грохотал пустой холодильник. Он отключил его. На тумбочке желтела обложка книжки «Золотая осень». Она так и лежала, раскрытая на последней странице с коварно нарисованным номером телефона.
