Гильгамеш | страница 99



— Шамхат, — жалобно позвал он. Потерявшая сознание, белая как полотно блудница лежала на руках у лекарей. — Она не слышит меня, — дрожащим голосом сказал мохнатый Гильгамешу.

— Не проклинай ее, — с мольбой проговорил Большой. — Посмотри, это же не Инанна, это Шамхат, твоя жена. Опомнись, брат, оставшись в степях, ты так и склонялся бы с неразумной тварью, страдая от сухости и голода, вымокая под дождями, празднуя собачьи свадьбы вместе с дикими ослами. Подумай, за что ты ее проклинаешь, за ласку? За человеческую пищу? За славу, которую мы с тобой приобрели? Она научила тебя всему лучшему, что есть у черноголовых. Вспомни, она носит твоего ребенка.

— Да, да, братец, — лихорадочно заговорил Энкиду. — Скажите ей, чтобы она простила меня. Намтар владел мной. Намтар и умершие сердца. Присыпанные пеплом завидуют всему живому, это они проклинали моими устами. Намтар вожделеет смерти и плача, но не я! Уту, услышь, я отказываюсь от проклятий. Пусть она родит мальчика, а Гильгамеш расскажет ему обо мне. Найди ей другого мужа, братец. Или нет! — Из последних сил Энкиду поднял руку. — Когда она родит, сам стань ей мужем, только тогда моя тень в доме праха будет спокойна! Большой, обещаешь ли мне это?

— Обещаю, — прошептал Гильгамеш.

— И хорошо. Вот так. — Мохнатый уже не говорил, а лепетал. Его губы, словно крылья бабочки, почти не колыхали воздух. — За ней присмотрит правитель… Подарит ей золотые серьги, кованые в Сиппаре… Блудница рада каждому подарку. Нет, Шамхат уже не блудница. Она станет улыбаться тебе — как улыбалась мне… Ты тоже смертен, Гильгамеш, я буду ждать тебя и Шамхат. Я первым из крылатых, бесплотных выйду вам навстречу…

Энкиду замер на полуслове. Зрачки его стремительно сужались, он опять видел кого-то.

— Уходите! — рявкнул Гильгамеш. — Быстро! Унесите Шамхат. Сделайте, чтобы она пришла в себя и передайте ей слова Энкиду! Уходите все! Я встречусь с Ним один!

Он смотрел на темные провалы окон. Был поздний вечер, Гильгамеш только сейчас заметил его наступление. Большой ждал Того, Кто Войдет. Едва слышно дышащий Энкиду не закрывал глаз. Узкие, как иглы, обжигающе черные, зрачки были направлены в потолок. Гильгамеш знал, что брат видит Намтара, но мог только гадать, где посол смерти, насколько он приблизился к Кулабу.

Усталость, запахи лекарств подступали к сердцу владыки Урука сонной слабостью. Несколько раз он обнажал кинжал и прокалывал кожу на ладонях. А потом высасывал кровь, раздражая зубами ранку и отгоняя сон, младший брат смерти.