- Ничего особенного, - сказала я, чуть сдвинувшись и оказавшись нос к носу с семарглом на его плече. – Застукала с бабой. В постели. Пошло и банально.
- Понятно…
И тут меня словно прорвало. Я вдруг начала рассказывать Глебу то, в чем даже себе толком боялась признаться. Как он сказал? Случайные попутчики в поезде? Ну, что ж, может быть, и так.
- На самом деле это был просто повод. Такой волшебный пендель. Чтобы выйти наконец в ту дверь, которую раньше даже приоткрыть не хватало храбрости. Если бы не это, я бы и не решилась.
- Все было так плохо? – он приподнялся на локте и посмотрел на меня.
- Первые три года – совсем даже неплохо. Ну, кроме всяких мелочей, - я вспомнила истерики Андрея, когда он ждал меня вечерами, его тупую, беспричинную ревность. – А потом со мной случился… несчастный случай.
Тошнотворный ужас, когда руки ловят пустоту. Остановившееся время. Бесконечно долгое падение. Удар. Темнота…
- Компрессионный перелом позвоночника. Переломы ног. Несколько операций, жесткий корсет, полная неподвижность почти полгода. Он был рядом, кормил с ложки, мыл, переодевал. Идеальный муж. Все так считали.
- А ты нет?
- Ну почему же? Считала. Была долгая реабилитация. Пришлось снова учиться ходить. Он следил, чтобы я все делала правильно, возил по врачам, на всякие массажи, процедуры, гимнастику. В общем, поставил на ноги. Через год я практически полностью восстановилась. И вот тут оказалось, что…
Я села, уткнулась лбом в колени. Глеб осторожно погладил меня по спине.
- Черт, я вообще не знаю, как все это объяснить. Мои родные считают, что я неблагодарная гадина. И что раз мне изменил такой замечательный муж, значит, я сама виновата. Видимо, так себя вела с ним, что даже святой не выдержал.
- Кажется, я понимаю. После всего того, что он для тебя сделал, ты стала от него зависеть. И он стал этим пользоваться.
Я повернулась и посмотрела на него почти с ужасом.
- Ника, такое часто бывает. Тебе не в чем себя винить. Насилие – это не обязательно, когда тебя бьют или унижают. Когда мягко и незаметно ломают твою волю – это тоже насилие. Для твоего же блага. Чтобы помочь.
- Сначала я действительно была очень благодарна. У меня после всего это началась депрессия. Ничего не могла заставить себя делать. Даже в магазин выйти. Не переживай, говорил он, я все сделаю сам. Тебе не о чем беспокоиться. И вот как-то незаметно я привыкла, что мне не о чем беспокоиться. Что все мои проблемы решатся без моего участия. Это было приятно. Но потом оказалось, что я вообще не могу сделать что-то самостоятельно. За меня все уже сделано. Или решено. Андрей знает, как лучше. Как лучше для меня, как лучше для нас. Я могла высказать свое мнение, но он тут же объяснял мне, почему оно, это мнение, совершенно неправильное. И со временем я просто перестала это делать. Мне стало как-то… все равно, что ли?
