- Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, ехал поезд запоздалый, - Глеб провел по моей спине две длинные вертикальные черты, несколько коротких горизонтальных и с силой провел ладонью по позвоночнику.
- Из Варшавы, - поправила я. – Поезд ехал – из Варшавы.
Мы немного поспорили насчет поезда, а потом Глеб продолжил. Из последнего вагона вдруг просыпалась пшеница. Пришел слон – потоптал. Пришел ворон – поклевал. Дальше мы так и не вспомнили, поэтому все закончилось совсем не по-детски. Интересно, почему, когда смотришь подобное на экране – это порно, а когда занимаешься этим… в общем, как Глеб сказал, это здорово? Настолько, что я вцепилась ногтями и зубами в подстилку – лишь бы не верещать по-кошачьи.
Подсунув ладони под живот, Глеб перекатил меня на спину – как краба.
- Ника, давай договоримся, - сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Мы здесь одни. Пожалуйста, не изображай викторианскую барышню. И не дери когтями подстилку, она еще пригодится. Если тебе что-то не нравится или неприятно, говори прямо, без стеснений, - он лег рядом, закинув ногу поверх моих, и добавил: - А если хочется орать или визжать – ори или визжи. Делай, что хочешь, только спину мне не царапай, ладно?
Я молча кивнула и запрокинула голову, глядя в небо сквозь сосновые ветки. Длинные иглы дрожали на ветру и были похожи на зеленый мех. Солнечный свет падал сквозь них, рисуя на наших телах живые узоры из темных и золотистых пятен.
- А дорожка песочная от листвы разузорена, - пробормотала я себе под нос, обводя пальцем одно из них на животе Глеба. – Словно…
- А ты видела фото паука в увеличении? – перебил он, улыбаясь. – У него действительно меховые лапы. Что ты на меня так смотришь? Я был книжным мальчиком и уж, конечно, читал Северянина. «Словно лапы паучные, словно мех ягуаровый»… Лапы паучные! Обожаю! И сколько лет ты была замужем? – спросил он совершенно неожиданно, без всякого перехода.
- Почти десять, - не сразу ответила я.
- Прилично. А дети?
- Нет.
Это прозвучало чуть более резко, чем мне хотелось, и Глеб на какое-то время замолчал. Я бы вообще предпочла не говорить на эту тему, тем более сейчас. Но, похоже, его это сильно интересовало, потому что после паузы он к ней вернулся:
- А почему развелась, если не секрет?
Секрет, хотелось сказать мне. Очень большой секрет. Ты вот мне вывалил тайны своих родителей, но почему-то ни слова не сказал о своей собственной семье. Впрочем, положа руку на сердце, действительно ли я хотела об этом услышать? Пожалуй, не очень. Несказанного, вроде бы, и нет. Одно дело просто знать, что семья есть, и совсем другое – узнавать о ней какие-то подробности. Вряд ли мне было бы приятно услышать, как зовут его жену, как она выглядит, сколько лет его детям. Все это где-то там, далеко. За пределами того сказочного безвременья, которое очень скоро кончится.
