Однажды кто-то сказал Эвану, что нынешнее поколение этих людей-обезьян никогда не спускалось на землю, и он склонен был в это поверить. На стену никто не водил рейдов, и жизнь там хоть и была голодной и холодной — от ночного холода пустыни вряд ли мог спасти ржавый металл — но все же относительно безопасной.
И вот теперь стена внезапно оказалось пустой.
Переглянувшись с Хилдом, Эван ускорил шаг. При входе в главные ворота всегда хотелось заткнуть уши — таким громким был людской гомон. Сейчас же давила тишина.
— Так куда сначала? — спросил Хилдебранд. — В "Мехазавр"?
Эван кивнул. Они обговорили это еще на Танке, но видимо, ветрогону просто захотелось сказать что-нибудь вслух.
— Тадеуш должен знать, где искать волнорезку, — ответил Эван, не уточняя, кого именно назвал по-имени.
Бессменного и единственного посредника между мехами и магами знали все — даже, наверное, крысы.
Хилдебранд не ответил, но после паузы все-таки сказал:
— Что, черт возьми, здесь произошло?..
— Ничего хорошего, — покачал Эван головой и указал на шпиль, торчащий из центра Котлована.
Там, высоко вверху, прямо под куполом энергонакапливающего щита, располагалась правительственная резиденция. Как и раньше, еще до разрушения Оазисов, там жил Верховный маг, но если раньше тот заботился о всей планете, то теперь его влияние ограничивалось лишь Урбой — той частью, что от нее осталась. Когда Эван подписал контракт с Николасом, Верховным магом вот уже много лет был Астер, весьма сильный маг огня, совершенно не интересующийся делами города. То ли в знак уважения к своей стихии, то ли просто для красоты, он повесил на стену своего жилища алое полотно. Сейчас же вместо него красовался зловещий черный флаг.
— Маг смерти, — Хилд нахмурился. — Вот уж точно хорошо, что Ник остался в Танке.
Они не стали подгонять Танк вплотную к городской стене. Его решено было оставить наглухо закрытым в нескольких километрах от Урбы. Учитывая, что даже там Ник едва не терял сознание от "мысленного зловония", решение казалось здравым. Обострившееся восприятие друида одновременно и радовало, и беспокоило Хилдебранда, но в конце концов он пришел к выводу, что рано или поздно Ник научится этим управлять.
"Когда наконец надоест за нами подсматривать", — добавил он тогда со смешком, и Ник возмущенно фыркнул.
Впрочем, кроме той единственной ночи, после которой Ник стоически молчал, но то и дело бросал на них осуждающие взгляды, Эван и Хилд честно держали дистанцию, а ночью спокойно спали, негласно договорившись подождать возможности уединиться. Впрочем, засыпая в его руках, Эван неизменно вспоминал дрожащее от возбуждения и удовольствия тело, быстрые жадные поцелуи и приглушенные задавленные стоны. Это был короткий секс — не пришлось даже толком активировать систему задержки эякуляуции. И самый лучший.
