А вот Джозеф Хант, третий выживший Наездник из их спецгруппы, не был таким щепетильным. Самая мощная и самая многочисленная шайка пиратов пустыни в считанные месяцы пустила на органику сотни танков, их Наездников и связанных с теми Контрактами магов. Видимо, среди них были и родители родители Кайи…
— А мать? — глухо спросил Эван, отгоняя видение бьющегося в агонии большеглазого танка и залитую его кровью девочку.
— Не дошла до Урбы, — ответила Кайя без единой эмоции в голосе. — Она была магом огня. Я не могла ей помочь.
— Сколько тебе было? — спросил Хилдебранд тихо.
— Одиннадцать. Почти двенадцать.
Все они снова надолго замолчали, осмысливая услышанное. Эван вспоминал прожитые с волнорезкой месяцы, наконец понимая, что было причиной необоснованной, казалось, злости и постоянных попыток задеть побольнее и его самого, и ни в чем неповинный Танк. Почему при обнаружившейся в волнорезке любви к животным, во взгляде, обращенном на них обоих, читались лишь презрение и ненависть.
— Отец был почти роботом, — голос волнорезки все-таки дрогнул. — Ничего не делал без приказа. Я думала, вы все такие…
Кайя так и не посмотрела на Эвана — но это было и не нужно. Его сердце было почти полностью механическим, но оставшаяся человеческой часть прекрасно поняла, что она хотела сказать.
— Не смей, — вдруг нарушила Кайя повисшую тишину. — Если ты хотя бы секунду станешь меня жалеть, я точно сварю твои яйца!
— А мне можно? — немедленно вскинулся Хилд.
Кайя, не поворачиваясь, выставила руку с оттопыренным средним пальцем.
— Ну вот опять, — притворно вздохнул Хилдебранд. — Меня преследуют эти пальцы. Может быть, я что-то делаю не так?
— Ну что ты, — протянул Эван, изо всех сил сдерживая смех. — У людей просто нет чувства юмора. А ты душка.
— Слышала? — Хилд с самым победным видом глянул на волнорезку. — Я душка!
Кайя демонстративно закатила глаза, но в кривой усмешке на ее губах Эван разглядел и спрятавшуюся настоящую улыбку — то ли от шутки, то ли от того, что Хилдебранд впервые обратился к ней первым.
Небо темнело так же стремительно, как сгущался вокруг холодный воздух, но Эван даже не заикался о том, чтобы вернуться в Танк. Хилдебранд мерил шагами крышу Танка, неотрывно глядя вверх, и иногда взлетал повыше.
— Все с ним будет в порядке, — сказал Эван уже в который раз, но уверенности в собственных словах у него не было.
Сколько энергии может понадобиться танку, чтобы летать? Эван не мог даже представить. Он честно пытался делать какие-то расчеты, даже залез в биос, пытаясь прикинуть приход-расход, но так и не смог понять, сколько усилий будет затрачиваться на то, чтобы махать крыльями. Сложнее ли это, чем взмах руками или, допустим, прыжок? Если нет, то по идее расход энергии должен быть аналогичен, а если сложнее, то насколько? Одно он мог предположить наверняка: энергия не кончится внезапно, особенно, в солнечный день, а значит, рухнуть с высоты Нику не грозило… При условии, что новоиспеченный дракон не сбросит его случайно или намеренно. И что не запутается в крыльях, к которым не прилагалось никаких базовых инстинктов. И что Ник не ошибся с пропорциями, когда приделывал летательный аппарат созданию, которое в природе рождено было ползать.
