— В чём дело? — возмутилась Соль. — Ты куда это?
Девчонка пропустила вопросы мимо ушей, утопая в снегу по колено, она пробиралась к игровой площадке.
— Ты что, с ума сошла?!
За ними послали несколько человек — Орсолья слышала — и останавливаться вот так на открытой местности никак было нельзя. Она кинулась за девчонкой. Та как раз доковыляла до тяжёлых металлических качелей и тщетно пыталась на них взобраться.
— Идём, — твёрдо сказала Соль, беря девочку за руку. Но на ребёнка её твёрдость не оказала никакого воздействия, девчонка упорно рвалась к качелям. — Пожалуйста, идём, — в отчаянии взмолилась Орсолья, — они же нас поймают!
Малышка вдруг подняла к ней лицо и улыбнулась. Вместо добрых и наивных детских глаз на Соль смотрело чернильное безумие. Точно такое, как плясавшее в глазах у Двуглавой. В испуге девочка отшатнулась и выпустила из руки пухлое запястье. Почувствовав свободу, довольная малышка вместе с тем, что в ней поселилось, уселась на качели и принялась бормотать что-то непонятное.
Это же сон. Да? Не может на самом деле происходить такой кошмар. Вот, сейчас Соль проснётся, а у окна будет стоять Рогатый, обвиняющий её в злоупотреблении сном, а двойняшки сядут под грушевым деревом, и всё пойдёт своим распорядком. Будет череда недовольных завтраком или тем, что их окно выходит на слишком солнечную сторону, и Соль назначит нового поварёнка, и выделит нуждающимся занавески поплотнее… Как бы только проснуться?
Быстро, насколько позволяло длинное платье, Орсолья пыталась скрыться. В здешнем снегу провалы не зарастали, так что её точно найдут. Это только вопрос времени.
Это место, чем бы оно ни было, Орсолье не нравилось: тут, как минимум, было холодно, и девочка в тонком шифоновом платье зябко ёжилась. Мороз кусался и царапался, и при желании запросто можно было вообразить, что это Двуглавая нагнала её и накинулась. Наверное, и правда, лучше бы она пришла. По крайней мере, Двуглавая убьёт быстро, а они… Что им надо от неё, этим людям? Что с ней будет? Она не спасла никого. Вряд ли её за это по головке погладят. Если только это не была операция по уничтожению замковых. Тогда, да, принцесса не оказала ни малейшего сопротивления и может надеяться не милосердие палача.
Однотипные грязно-серые дома составляли всё видимое убранство города. Они топорщили напоказ антены и тарелки, выпячивали балконы и соревновались, кто дальше забросит провода. Нечем ещё им было похвастаться, дома роднились своим уродством, пестрели разномастными окнами, и, глядя на них, Соль думала даже, что её собственный замок, это творение душевнобольного архитектора-стеклодува, в сравнении с местными строениями был очередным чудом света. Деревья тут тоже имелись, лысые и корявые, стоящие больше по одиночке, протягивающие к небу, серому, как и над Замком, одну или две ветки и стыдливо пряча культи, оставшиеся на месте остальных. Рядом лежала дорога, грязная и склизкая, подобное всему убранству, с каким этот мир приветствовал её, в развороченном коричневом снегу. Под ногами то и дело обнаруживался мусор, фантики и бутылки. Соль разглядывала отвратительное место на бегу и всё больше жалела, что не осталась в Замке и не умерла вместе со всеми своими друзьями.
