Жизнь великого поэта внезапно оборвалась в самую важную минуту его духовного существования! Торжественная тайна смерти наступила внезапно. Врата вечности вдруг широко открылись! Поэт не замедлил... Он спокойно обратился в ту сторону и бестрепетно посмотрел во все глаза! Величие его смерти подчеркнуло его великую натуру больше, чем вся его жизнь, бедная счастием, но богатая подвигом.
Привезенный с дуэли раненым домой, он обратился наедине к д-ру Шольцу с вопросом: «что вы думаете о моем положении? Скажите откровенно».
Не могу от вас скрыть, - сказал доктор, - вы в опасности.
Скажите лучше: умираю.
Считаю долгом не скрыть и того.
Благодарю вас, вы поступили со мною, как честный человек.
С этой минуты и до последнего вздоха поэт не думал о себе, хотя его страдания были невыразимо тяжки... Сорок пять часов прошли в муках и ожидании конца жизни.
Жуковский, не отходивший от умирающего, пишет его отцу: «Уверяю тебя, что никогда на его лице не видал я выражения такой глубокой, величественной, торжественной мысли. Она, конечно, таилась в нем и прежде, будучи свойственна его высокой природе; но в этой чистоте обнаружилась только тогда, когда все земное отделилось в нем с прикосновением смерти».
«Таков был конец нашего Пушкина», - говорил Жуковский.
