(“И Не — иначе”). Іоаннъ рагусскій растолковалъ это мѣсто въ томъ смыслѣ, что св. Василій Великій хотѣлъ этимъ сказать, что Духъ Святый имѣетъ бытіе отъ существа Отца, а не отъ какого-нибудь иного тварнаго существа, но онъ не имѣлъ въ виду сказать, что Онъ имѣетъ бытіе исключительно изъ Ѵпостаси Отца. Со своей стороны, Іоаннъ Рагусскій привелъ иное мѣсто изъ Василія Великаго, говорящаго: “Итакъ, является ли необходимымъ, чтобы Духъ Святый, если Онъ — третіе въ достоинствѣ и по-числу, былъ бы также тождествененъ и естествомъ? — По достоинству Онъ идетъ за Сыномъ, Онъ имѣетъ
«είναι έξ αύτού» (“бытіе отъ Него). Но св. Маркъ Ефесскій растолковалъ это мѣсто въ смыслѣ, что Василій Великій сказалъ, что Св. Духъ — того же естества, что — и Сынъ, т. е. Онъ — “сосуществененъ” Сыну. Обсужденіе этого мѣста между св. Маркомъ Ефесскимъ и Іоанномъ Рагусскимъ заняло еще нѣсколько засѣданій. На одномъ изъ нихъ св. Маркъ выразилъ мысль, что представленный латинянами текстъ твореній св. Василія Великаго имѣетъ интерполяцію, внесенную защитниками ученія
“Filiqoue”, при этомъ онъ сослался на то, что подобные испорченные злоумышленниками тексты извѣстны — не только на Востокѣ, но и на Западѣ: такъ напр. папа Зосима привелъ африканскихъ епископовъ канонъ, на который онъ сослался, какъ на канонъ, вынесенный Первымъ Вселенскимъ Соборомъ, но который, въ дѣйствительности, не существовалъ. Затѣмъ, св. Маркъ Ефесскій привелъ иной текстъ изъ Василія Великаго, въ которомъ опредѣленно говорится, что св. Духъ исходитъ исключительно отъ Отца. Но Іоаннъ Рагусскій возразилъ на это, что въ томъ же самомъ мѣстѣ Василій Великій говоритъ, что Св. Духъ “зависитъ отъ Сына, что, по его толкованію, указываетъ на Сына, какъ на Виновника бытія Св. Духа. Послѣ сего Іоаннъ Рагусскій привелъ нѣкоторые тексты изъ Аѳанасія Великаго, которые всѣ съ успѣхомъ (по признанію самихъ латинянъ) были опровергнуты св. Маркомъ Ефесскимъ на 21-мъ засѣданіи Собора, 10 марта. Послѣ сего рѣчь вернулась къ уже приведеннымъ цитатамъ изъ св. Василія Великаго и св. Аѳанасія Великаго, подлинность которыхъ св. Маркъ оспаривалъ, ибо св. Маркъ хорошо зналъ, что помянутые свв. Отцы учили, что Св. Духъ исходитъ только отъ Отеческой Ѵпостаси (см. его трудъ, приведенный въ концѣ этой главы).
На 22-мъ засѣданіи Собора обсуждались все тѣ же тексты изъ Василія Великаго. На 23-мъ засѣданіи св. Маркъ привелъ слова Св. Писанія: Іоан. 15, 26; I Кор. 2, 12; слова Сѵмвола Вѣры, вынесеннаго на Второмъ Вселенскомъ Соборѣ, слова Кирилла Александрійскаго и блаженнаго Ѳеодорита, свидѣтельствующія, что Св. Духъ исходитъ исключительно отъ Отца. Закончилъ онъ свою рѣчь призывомъ къ латинянамъ — во имя общаго блага изъять изъ своего Сѵмвола прибавленіе “Filioque”. Іоаннъ Рагусскій, въ отвѣтной рѣчи, призывалъ вернуться къ обсужденію словъ, взятыхъ изъ Василія Великаго, которыя уже обсуждались, безъ всякаго сдвига, въ теченіе нѣсколькихъ засѣданій. Но св. Маркъ, видя безплодность дальнѣйшаго обсужденія этого текста, отказался продолжать дискуссію по этому вопросу. О всѣхъ этихъ событіяхъ такъ кратко повѣствуетъ самъ Святитель: “Прибывъ туда (т. е. во Флоренцію), мы приступили къ преніямъ о догматѣ, въ которыхъ латиняне представляли изреченія, нѣкоторыя изъ какихъ-то апокрифическихъ и неизвѣстныхъ книгъ, а нѣкоторыя — изъ подложныхъ и испорченныхъ, въ которыя насильно было внесено ихъ собственное ученіе. Итакъ, я опять вступивъ съ ними въ борьбу и совершенно показавъ нелѣпость ихъ ученія и доказавъ, что профанаціоннымъ образомъ книги являются подложными, ничего не достигъ и никого не убѣдилъ, кромѣ того безполезно и безцѣльно потерялъ время. Ибо одни слова смѣнялись другими и рѣчь рождала рѣчь, какъ это — въ ихъ обыкновеніи; и ничѣмъ сколь-нибудь большимъ ихъ истина не доказала свою силу, хотя они много ради себя излили чернилъ и многословіями прикрывали ее, пока, наконецъ, снова потерявъ терпѣніе, какъ отъ того, что былъ измученъ присущей мнѣ немощью, такъ и отъ того, что видѣлъ безплодность (ихъ) словъ, я, какъ могъ, простеръ къ нимъ очень длинное слово, въ которомъ неопровержимыми свидетельствами я представилъ истину нашего догмата: что только отъ Отца, а не отъ Сына, исходитъ Духъ Святый; начавъ отъ евангельскихъ словъ, затѣмъ отъ Апостоловъ и послѣдовавшихъ имъ и дойдя даже до Третьяго Вселенскаго Собора, по порядку обрабатывая все изъ сказаннаго и суммируя и дѣлая выводъ, что находящійся въ распоряженіи матеріалъ доказываетъ, что вездѣ осуждается новшескій догматъ латинянъ. На этомъ я закончилъ къ нимъ рѣчь, рѣшивъ или больше не сходиться съ ними на собраніе или, по крайней мѣрѣ, молчать. Но они вызывали насъ, пріятно это намъ или нѣтъ, на возраженія противъ того, что было сказано (ими). И дѣлая это, въ то время какъ я по немощи отсутствовалъ, два послѣдующихъ засѣданія только они говорили, между тѣмъ какъ никто не взялъ на себя защиту; на первомъ засѣданіи они приводили слова своихъ Учителей, въ которыхъ говорилось, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына такъ же, какъ и отъ Отца; на второмъ — то, что было мною сказано, они больше извращали, нежели опровергали нашихъ учителей, приводя противоположныя какъ это имъ казалось, мнѣнія. Но такъ какъ я молчалъ и не видно было, чтобы кто-нибудь изъ нашихъ возражалъ имъ, какъ потому, что власти судили, что такъ — лучше, такъ и потому, что всѣ не рѣшались на борьбу и боялись, чтобы не впасть въ ссоры и не подвергнуться непріятностямъ, то они, наше молчаніе принимая за удачу, и какъ бы нѣкихъ бѣгущихъ призывая на борьбу, и такъ какъ никто изъ насъ не соглашался, апплодировали себѣ, какъ побѣдителямъ и какъ обладателямъ истины. Это же самое они намѣревались и всегда дѣлать, чтобы, разъ и навсегда приготовившись говорить противоположное на все то, что нами говорилось, затѣмъ приписывать себѣ побѣду”
