- Э, пацан, ты голосишко-то придержи. Совсем охамел, что ли?
Нервы мои были на пределе, потому я просто выставил наглеца за дверь, ухватив за шиворот, да хорошенько поддал под зад коленом. Будет знать, как в чужие дома ломиться.
Через пару минут я привел Геннадия Петровича в чувство. Тот кое-как взобрался на диван и откинул голову назад. На мой вопрос, вызывать ли «скорую», он лишь отрицательно покачал головой:
- Нечего их по пустякам беспокоить. Да и врачам я нынешним не доверяю. Вот при Союзе…
В этот момент кто-то заколотился в дверь, не дав Геннадию Петровичу в полной мере предаться ностальгии о славных временах развитого социализма.
- Кто это? Иди открой.
Я подошел к двери и поглядел в "глазок". В квартиру рвался давешний вытуренный мною дед. Вот же настырный какой.
- Что надо? Завтра приходи, - гаркнул я.
- Открывай, пацан! Убью!
Только я собрался открыть дверь и высказать деду все, что я о нем думаю, как зазвонил мой телефон. Это была Айгуль.
- Что там у вас происходит?
- В смысле?
- Мне сейчас папа звонил, говорит, ты его из квартиры Геннадия Петровича выгнал и ударил ногой.
Я похолодел. Значит этот назойливый пузан - Айгулин батя? Вот и наладили отношения.
- Черт, недоразумение вышло.
- Какое еще недоразумение? У него пистолет с собой, имей в виду. Говорит, убьет тебя.
В этот момент Геннадий Петрович, окончательно перезагрузившись, обрел способность самостоятельно передвигаться на расстояния более метра и выперся в коридор.
- Что тут происходит?
- Геннадий Петрович, открывай! - загремел с той стороны двери омерзительный голос.
- Аманбек? - удивился Геннадий Петрович. - Открывай, парень, что ж ты стоишь.
- Погодите! - выкрикнул я. - Тут недоразумение вышло.
- Да отойди ты. Совсем молодежь в идиотов превратилась. Все из-за игр этих компьютерных, из-за порнографий ваших, - ворча, раненый пенсионер отодвинул меня в сторону немощной рукой и пошаркал открывать. Я лихорадочно соображал. Судя по рассказам Айгули, батя ее - человек горячий, из тех, кто сначала стреляет, а потом выслушивает объяснения. Конечно, можно воспользоваться превосходством в физической силе и попросту настучать ему по лысеющей голове, а пистолет, спилив мушку, засунуть куда следует, но что-то подсказывало, что Айгуля примет такое обращение со своей плотью и кровью близко к сердцу со всеми вытекающими. Что же делать? Эврика! В момент острого интеллектуального озарения, коими я так славлюсь, мне пришла в голову мысль, что Петрович живет на втором этаже. Оконные рамы у него старинные, деревянные, не оснащенные новомодными противомоскитными сетками. Не успев додумать эту мысль, я уже схватил обувь и верхнюю одежду и бежал в кухню. Рванул щеколды, распахнул окна, срывая скотч, которым они были заклеены во избежание зимних сквозняков, и сиганул в сугроб.
