— Видите, Алессандр, она не готова к замужеству — перечит отцу, вбила себе в голову глупости. Нет, ей не замуж следует идти, а в обитель богини, учиться смирению и тому, как должна вести себя благородная девица.
Я не верила своим ушам, это не отец говорил, это речи мачехи, которые она внушила ему, подластившись. Нет, нет, он не отправит меня в глухомань к жрецам богини!..
Прокашлявшись, кандидат в женихи мягко возразил:
— Габриэль — прекрасная юная девушка, ей хочется развлечений, новых впечатлений… в конце концов, веселья. Все это она может получить, став моей женой.
Ага, сейчас… Я получу это, если, наоборот, не стану твоей женой, а поступлю в Квартенский университет магии. Интересные лекции, лабораторные работы, беззаботные друзья, приключения… Ах! Как же я мечтаю об этом!
— Дорогой мой друг, я очень сомневаюсь, что Габриэль нужны развлеченья, — вздохнул отец. — Веселясь, она чуть не сломала шею.
Почему окружающие думают, что знают лучше, что мне нужно? Злит, как же меня злит подобная уверенность! Семнадцать лет — ты не умеешь думать своей головой, но можешь идти замуж. Боги, разве это не отдает лицемерием?
— Милый, я настаиваю, что бы обе наши девочки задумывались о последствиях своего поведения. Габриэль должна остаться дома.
Я с неприязнью посмотрела на мачеху — странная она сегодня. То сама подталкивает к своему кузену, то оставляет дома, мешая ему ухаживать за мной. Не иначе у нее женские дни, раз сама не знает, чего хочет.
А мне важно увидеть бабушку! Она обещала, что на приеме будет столичный целитель, который поможет уговорить отца отпустить меня в КУМ.
Поколебавшись, я решилась на давний шутливый шантаж:
— Отец! Если вы оставите меня дома, я буду практиковаться в некромантии и в этот раз подниму семейный склеп!
— Габриэль, прекрати!
— Видите, дорогой, к чему привело ваше попустительство? — Всхлипнув, мачеха прикрыла рот ладошкой, затянутой в темно-фиолетовую перчатку.
Отец, к моему превеликому удивлению, кивнул.
— Габриэль, поднимись к себе и жди нашего возвращения, поговорим потом.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, но вдруг осознала странное: в голосе папы затаился страх. Что-то случилось? Чего он боялся? Эта внезапная строгость, намеки на то, что замуж мне рано, потому что не научилась смирению, наталкивали на определенные мысли: кандидат в зятья разонравился, таким образом, он пытался отказать родственнику своей дражайшей супруги. И она, как ни странно, почему-то поддержала решение.
