— А ничего, что в это время я тоже был в отпуске? — постарались меня пристыдить.
— Вот именно, — покивала я головой, не рассчитывая, что это кто-нибудь увидит. — Ты берешь себе отпуска. Заметь, регулярно. Почему мне нельзя?
— Не строй из себя дурочку, — возмутился он. — Разобрались бы с делами, и гуляла бы смело.
— Повторяю, дел всегда будет много, — потерла я переносицу. — Такими темпами, я отдохнула бы только в могиле. А чего это ты активировался? Неужели пришлось самому работать? — приторным голоском поинтересовалась я. — Ты когда, вообще вернулся?
— Да, вчера. Мне говорили, что ты приезжала. Мы с тобой разминулись. Я тоже задерживаться не стал.
— Так что там за срочность? Я вчера была, ничего архиважного мне не сообщили. Обычная текучка. Несколько встреч, но с ними и ты справишься. Не все же мне за всех работать! Вот и займись!
— Не вернешься? — с тяжелым вздохом уточнил он.
— Вернусь, конечно, — заверила я. И ехидно добавила: — Как отпуск закончится.
— Злая ты, — пожаловался он.
— Ага, конечно! Еще добавь что котят топлю, у детей конфеты отбираю и бабушкам на светофоре подножки ставлю, — фыркнула я. — Я не злая, а справедливая. Ко всему прочему, еще и обычный человек, который хочет иногда отдыхать. Неужели это так сложно принять? — возмутилась я.
— Прости. Я иногда забываю об этом, — вздохнул он немного виновато. — Ты права. Ты же не робот, — сказал он тонов, словно сам только что это понял. — Хотя, если честно, по тебе никогда не скажешь, что ты устаешь. Трудоголик в действии.
— Это ты скажи уборщице, которая после моих истерик и нервных срывов оттирала стены от разбитых кружек. Не всегда пустых.
— Правда? — с сомнением спросил он. — Все так плохо? Почему раньше не сказала? Мы что-нибудь придумали бы. В конце концов, я бы остался, и дал тебе нормально отдохнуть.
— Все нормально, Жень, — с улыбкой заверила я. — Теперь все хорошо. Скоро вернусь с новыми силами, и снова на мне можно будет пахать. А пока извини, на работу не тянет. Не в обиду тебе будет сказано, — хохотнула я. — Максимум, что могу предложить: присылайте мне на почту самые сложные дела. Постараюсь разрулить из дома.
— Ты же моя лапушка, — счастливо протянул он, с явным облегчением. Я снова фыркнула. Вот кого трудоголиком назвать трудно.
— Но-но-но. Что за тон? Помни, с кем говоришь, или жене твоей пожалуюсь.
— А и жалуйся, — засмеялся он. — Она меня простит. Во всяком случае, за тебя.
— Ага, или посчитает извращенцем, — не смогла я удержаться. Кажется, я соскучилась по нему.
