Каким то не понятным образом мы соединились.
— Строй держать крикнул Данил. И мы встали спинами к дощаному, ещё не убранному щиту. Я орудовал мечом хуже всех, поэтому Данька, стоя про меж нас с Вовкой, работал и за меня тоже.
В драку, с сабелькой в руке, влетел Янгур и два клинка засверкали с новой силой и скоростью. Мы с Вовкой, тяжело дыша, как то остались вне драки.
— Янгурчик, только без крови! — Крикнул Курянин.
— Карашо Данирка!
Янгур и Данила теснили шестерых мечников. Их оружие звенело, защищая себя и товарища. Выпады, уклоны, парирования, всё слилось в завораживающий танец. Постепенно, у обоих сторон, начала проявляться усталость, двое нападавших пали без памяти. Ещё бы? Голоменью по башке получить не шутка… Прибежала охрана. Дерущихся разняли и хотели повязать, но люди ставшие свидетелями ссоры встал за нас.
— Что хотите с них? — Спросил стражный вой.
— Ничего. — Ответил Данил, — так, развлеклись мальца, без злобы. Воины увели драчунов что-то говоря про их дурные головы.
Отдышавшись, хохмач и Аш-тарханец пожали друг другу руки.
— Карошая битва! — Выдыхая произнёс Янгур, — если бы они был трезвый, то худо нам пришлось.
— Вот и я про то! — Ответил Данила, — хмельной мёд и тут помог. Ты очень вовремя Янгур. Прав я оказался, ты не только по кутюшкам, и вы братцы молодцами держались, — повернулся к нам друг, — но теперь я гонять вас больше буду, а Янгур поможет. Пошли к шатрам.
Янгур позвал своих жену и дочь, ожидавших в сторонке, возле лошади, запряжённой в двухколёсную арбу и представил нас. Женщины учтиво поклонились нам, и мы ответили тем же.
Две большие расшивы отчалили к родным домам, увозя часть закупленного на торгу. Мы собирались за ними следом. Ладьи были загружены. Погрузили даже арбу и лошадь Янгура. Мужики, довольные прибытком, заканчивали последние сборы, принимали последние заказы на осенний торг от местных хозяйственников.
Я укладывал подарки своей семье и бабе Миле. Платки шёлковые, цветные, отрез красный, отрез голубой, отрез белый. Пастила медово-яблочная, куклы дочке. С куклами вообще потеха, ибо мы их сами продавали, но привезти подарок из далека было нужно. Прожив здесь около четырёх лет, я так и не уговорил мастериц делать этим игрушкам глаза. — Нельзя, иначе в куклу может вселиться зло и навредить ребёнку — упорно твердили мне. Разглядывая игрушку, я перенёсся мыслями к семье. Как там они? Всё ли в порядке? Как Светлушка? Ведь она вынашивает второго дитя, а я не рядом. Как моя малютка Настёна, кормит ли курочек с лохматой Люлей. От переживаний я вздохнул и засунув руку за пазуху прижал старый, подаренный когда то женой, оберег-ладанку.
